Жизнь Степана Бандеры: терроризм, фашизм, геноцид, культ - Гжегож Россолински-Либе

быть типичным восточно- и центральноевропейским фашистским движением, и если да, то когда это случилось? Произошло ли это после ареста Бандеры и отказа Германии признать государство, провозглашенное ОУН(б) 30 июня 1941 г., или - когда ОУН(б) образовала УПА (в конце 1942 - начале 1943 г.), или - уже по окончании войны, когда УПА сражалась, вплоть до начала пятидесятых годов, против СССР, или ОУН остается фашистской и по сей день?

Давая оценку фашистской направленности ОУН, мы также должны учитывать те теоретические концепции, которые не позволяют считать ОУН типично фашистским движением. Пакстон, например, считал, что фашизм может появиться в государстве, прошедшем в своем развитии демократический период (или после периода разочарования в демократии). Согласно этой теории, мы могли бы считать ОУН фашистской организацией, если бы согласились с тем, что во II Речи Посполитой (до Второй мировой, когда ОУН появилась и действовала) была демократия. Это предположение, однако, не будет безусловно убедительным по крайней мере по двум причинам. Во-первых, II Речь Посполитая была многонациональным государством, управляемым поляками, а не украинским государством с демократической политической системой. Во-вторых, о II Речи Посполитой, особенно после coup d'état Пилсудского 1926 г., трудно говорить как о демократии. Пакстон классифицировал бы ОУН не как типично фашистское движение, а как фашизм, «созданный мимикрией», или как одно из тех движений, которые заимствовали «элементы фашистского декора, чтобы придать себе ауру силы, витальности и массовости». Согласно его классификации, вычленяющей пять стадий, ОУН находилась только на третьей стадии, и то очень непродолжительное время2392.

За исключением нескольких идеологов, украинские экстремистские националисты обычно не называли себя фашистами, хотя и утверждали, что связаны с другими фашистскими движениями. В 1918-1945 гг. слово «фашизм» встречалось в украинском крайне правом дискурсе реже, чем термины «украинский национализм» и «революционный национализм». Определение «украинский национализм» стало официальным маркером, используемым для определения движения ОУН, подобно словосочетаниям «национал-социализм» и «итальянский фашизм», употребляемым соответственно.

Бандера и ОУН считали себя украинскими националистами, духовно связанными с национал-социалистами, итальянскими фашистами и другими подобными движениями, такими как усташи и «Железная гвардия». Они не понимали, что понятия «национализм» и «фашизм»

являются взаимоисключающими. Только после конфликта с нацистской Германией, и тем более после того, как Германия стала проигрывать войну, лидеры ОУН и УПА стали разводить в своей риторике украинский национализм и фашизм по разные стороны. Тем не менее как во время, так и по окончании войны у Бандеры и оуновцев его фракции не возникало никаких негативных эмоций по отношению к фашизму, хотя позднее он и его сторонники публично заявляли, что украинский национализм никогда не был связан с фашизмом и не имел с ним ничего общего.

Ни одно фашистское движение не обходилось без вождя. В украинском языке для определения понятия «вождь» существует два слова: провідник и вождь. Бандеру обычно называли Провідником, и лишь изредка - Вождем. В отличие от Провідника, слово «вождь» имеется и в русском языке, его употребляли применительно к Ленину и Сталину.

В украинском языке в двадцатые и тридцатые годы слово «вождь» ассоциировалось с тоталитарными контекстами в большей степени, чем слово Провідник, однако это различие исчезло на рубеже тридцатых и сороковых годов. В довоенный период УВО и ОУН использовали слово Провідник, когда речь шла о лидере всей организации, главе Краевой экзекутивы или командире боевого подразделения, а слово «вождь» было более подходящим при переводе слов Duce или Führer. Термин «вождь» упоминается в «Нациократии» Сциборского, изданной в 1935 г. С 1938 г. -после убийства Коновальца - руководство ОУН стало называть «вождем» Мельника.

Чтобы отличаться от старшего поколения, молодые ультранационалисты стали называть своего вождя Провідником и подчинялись ему в соответствии с принципом фюрерства. Преимущество слова Провідник заключалось в том, что оно не встречалось в русском языке, и поэтому Бандеру нельзя было спутать со Сталиным. Тем не менее в период «Украинской национальной революции» в некоторых ячейках ОУН(б) Бандеру продолжали называть «вождем», поскольку не были осведомлены о тонкостях политики оуновского руководства.

ОУН(б) стремилась сделать Бандеру Провідником украинского государства, которое ей удалось провозгласить, но - не получилось отстоять. Слово Провідник было в ходу и во время войны. После того как нацистская Германия стала проигрывать войну, в руководстве ОУН и УПА официально дистанцировались от фашизма и стали в принципе отрицать, что оуновцы когда-либо были фашистами, заменив принцип фюрерства, воплощавшийся в фигуре Провідника, правлением триумвирата. Тем не менее верные Бандере украинские националисты продолжали считать его своим Провідником, что было характерным и для периода «холодной войны». Название Провідник окончательно закрепилось за Бандерой после

его гибели - он стал легендарным вождем движения. Начало этому было положено украинской диаспорой, но затем эту тенденцию подхватили и сторонники Бандеры, проживающие на территории постсоветской Украины. Эти люди поклонялись ему как Провіднику, но это не означает, что они считали его фашистским вождем. Употребляя это слово, они обычно имели в виду вождя движения, пытавшегося освободить Украину от немецкой и советской оккупации. Они почитали Бандеру как символ «освободительной борьбы», зачастую не зная как о реальном значении этого определения, так и об истории самого движения.

Рассматривая деятельность Бандеры и его культ в контексте фашизма, мы также должны затронуть вопросы, связанные с украинским неофашизмом. Эпоха фашизма «официально» закончилась с окончанием Второй мировой и разгромом нацистской Германии и фашистской Италии, а также с крушением других фашистских движений и режимов. Злодеяния нацистов и представителей других аналогичных движений полностью дискредитировали фашизм, но по окончании войны фашисты не исчезли и не превратились в демократов.

Разрастание культа Бандеры, произошедшее после его гибели, не превратило украинскую диаспору и всех постсоветских украинцев в фашистов. Тем не менее именно те сообщества, которые в годы «холодной войны» и вслед за распадом СССР принялись прославлять Бандеру, в итоге и выработали позитивные формы памяти о легендарном Провіднике и его движении.

Для этих людей Бандера и ОУН стали важнейшими компонентами их идентичности. В этих условиях они принципиально отказывались рассматривать историю своего движения под критическим углом. В итоге коммеморации и почитание Бандеры не позволили эпохе фашизма отойти в прошлое. Пакстон высказал мнение, что организации, которые сегодня «имитируют экзотические цветные рубашки предыдущего поколения», не являются самым интересным явлением. По его словам, «новый функциональный эквивалент фашизма, вероятно, сработал бы лучше всего, на что указывал и Джордж Оруэлл, будь он одет в традиционную патриотическую одежду своего места и времени». Это апокалиптическое предположение, похоже, материализуется в современной Западной Украине, где молодые поклонники Бандеры и дивизии СС «Галичина» носят патриотическую