Жизнь Степана Бандеры: терроризм, фашизм, геноцид, культ - Гжегож Россолински-Либе

Культ Бандеры, разросшийся в годы «холодной войны», был типичным крайне правым националистическим и неофашистским культом, тем не менее многих украинцев диаспоры это обстоятельство не насторажива-

ло и они охотно принимали участие в деятельности «харизматических сообществ», устраивающих коммеморации Бандеры. Некоторые из них поклонялись Бандере, поскольку Провідник вызывал у них восхищение еще со времени Варшавского и Львовского судебных процессов (другие -помнили его по событиям 1941 г.). Некоторые украинцы позитивно относились к культу Бандеры, поскольку они были украинскими патриотами и исполнение ритуалов в честь Бандеры и «борцов за свободу» из УПА виделось им эффективным способом протеста против советского режима.

Молодые люди, воспитывавшиеся в диаспоре, были приобщены к культу Бандеры своими родителями, друзьями или молодежными организациями, такими как СУМ и «Пласт». Безусловно, часть представителей «харизматического сообщества» - по крайней мере те из этих людей, кто, являясь ветераном ОУН и УПА, был причастен к Холокосту и сотрудничал с немцами в годы войны, - были хорошо осведомлены как о злодеяниях украинских националистов-революционеров, так и о фашистизации движения и коллаборационизме. Они также понимали, что коммеморации Бандеры и поклонение ему как украинскому национальному герою и жертве советского режима -удачный способ отодвинуть в тень вопросы, связанные со злодеяниями ОУН и УПА, равно как и другие «неудобные» моменты из истории ОУН. Тем не менее некоторые представители украинских общин, возможно, не знали о злодеяниях ОУН и УПА, поскольку Армстронг и другие историки не рассматривали эти аспекты в своих исследованиях, а само по себе наличие культа Бандеры позволяло предположить как само собой разумеющееся, что герои и мученики не убивали мирных жителей и не сотрудничали с нацистами.

В послевоенный период не только крайне правые круги украинской диаспоры, но и многие другие антисоветские группы, в том числе ведущие политики крупнейших и наиболее влиятельных стран Западного блока, называли лидеров ОУН(б) антисоветскими «борцами за свободу». В пятидесятые годы Бандера давал интервью на радио, в которых он заявлял западногерманской аудитории, что ОУН и УПА состоят из патриотических борцов за свободу, сражавшихся против режима нацистского и продолжающих борьбу с режимом советским.

Стецько, призывавший в письмах к Führer’у, Duce, Poglavnik’y и Caudillo признать провозглашенное украинское государство, в 1966 г. был объявлен Почетным гражданином канадского г. Виннипег. В 1983 г. его приглашали в Капитолий и Белый дом, где «последнему премьеру свободного украинского государства» оказывали прием Джордж Буш и Рональд Рейган. 11 июля 1982 г., в день проведения «Недели пора-

бощенных народов», над Капитолием США развевался — символизируя свободу и демократию, но никак не этническую чистку и геноцидный фашизм, - красно-черный флаг ОУН(б), официально принятый этой организацией в 1941 г. Никто не понимал, что это был тот же самый флаг, который в июле 1941 г. развевался над зданием мэрии Львова и другими учреждениями, и что те, для кого этот флаг что-то означал, подвергали гонениям и убивали мирное еврейское население.

Образ Бандеры, который создавала советская пропаганда, был полностью противоположным тому, каким его видела украинская диаспора. Враждебный советский нарратив возмущал эмигрантов и косвенным образом способствовал радикализации их правых кругов, в том числе упрочению культа Бандеры. Согласно советской идеологии, Бандера и его сторонники предали украинский народ так же, как Власов и его движение предали русский. Советская пропаганда придала термину «бандеровцы» новые коннотации. Если первоначально подразумевалось, что «бандеровец» - это «убийца» (как это было в обиходе у поляков и евреев, подвергавшихся массовому насилию со стороны ОУН и УПА в 1943-1944 гг.), то вскорости это слово стало означать «предатель», «бандит», «фашист» и даже «капиталист».

В 1944—1946гг. в советской пропаганде повстанцев УПА часто называли «немецко-украинскими националистами» - прихвостнями и холуями нацистской Германии, продолжающими сражаться против СССР даже после поражения своих покровителей. Через несколько лет после окончания войны советская пропаганда отдала предпочтение термину «украинские буржуазные националисты», который подразумевал осуждение украинских националистов уже как «капиталистов».

Советский режим, как и УПА, прибегал к демонстративному насилию, усматривая в нем пропагандистский потенциал. Одной из таких практик НКВД были публичные казни партизан УПА через повешение, на наблюдение за которыми сгоняли жителей окрестных населенных пунктов (иногда - целые группы школьников). Советская идеология превратила в героя и мученика писателя Ярослава Галана, осуждавшего деятельность националистов и убитого (предположительно) повстанцем УПА. В целом, в советском дискурсе все жертвы украинских националистов получали статус мучеников и героев.

Однако советская пропаганда полностью игнорировала и отрицала военные преступления, совершенные НКВД, советскими партизанами и военнослужащими Красной армии, тем самым не позволяя родственникам жертв скорбеть о погибших. В этих условиях многие простые украинцы стали воспринимать деятелей ОУН и УПА как антисоветских героев, а о злодеяниях, совершенных против евреев, поляков и украинцев, предпочли забыть.

В период перестройки, когда в Западной Украине возродился культ Бандеры, жители этого региона оказались под воздействием сразу двух пропагандистских нарративов - советского и националистически ориентированного украинского. Деятели антисоветского движения, среди которых были как диссиденты, так и националисты, относились к Бандере и деятелям ОУН-УПА как к иконическим фигурам антикоммунистического движения - символам свободы и независимости. Первый и второй памятники Бандере, установленные по месту его рождения (в с. Старый Угринов), были уничтожены советскими оперативниками. Третий памятник Провіднику был, по иронии судьбы, переделан из статуи Ленина.

Многие памятники, возведенные в память о жертвах украинских националистов или в честь советских героев, заменили памятниками Бандере и «героям ОУН и УПА». Бандера и украинские националисты-революционеры снова стали важной частью западноукраинской идентичности. Не только крайне правые деятели, но и основная часть западноукраинского общества, включая учителей средних школ и преподавателей университетов, стали считать Бандеру украинским национальным героем, борцом за свободу и человеком, которого следует почитать, поскольку он боролся против СССР.

В контексте постсоветской политики памяти, которая, как известно, полностью игнорировала демократические ценности, подобные аспекты в истории Украины рассматривались исключительно в апологетическом ключе. В западных областях страны главной основой коллективной идентичности стал национализм, а в восточных похожую роль стали играть своего рода пророссийско-популистские настроения прокоммунистического толка.

После распада СССР в Украину вернулись некоторые оуновские эмигранты. Эти люди (среди них прежде всего стоит отметить Славу Стецько) основали различные крайне правые политические организации, в том числе КУН. На конференциях и других мероприятиях оуновцы принялись поучать молодых историков и всячески популяризировать культ Бандеры. В это же время вышли в свет объемистые агиографии Провідника, написанные ветераном ОУН Петром Дужим и лидером парамилитарных и крайне правых организаций Евгением Перепичкой. Оуновские эмигранты (Владимир Косик) основали ЦДВР, который вспоследствии инкорпорировался