Вячеслав Молотов. От революции до Перестройки. - Александр Владленович Шубин

советской внешней политики, открывало возможность экономического сотрудничества с этим государством, набиравшим хозяйственную мощь. Но только теперь это уже был успех внешней политики Хрущева, а не Молотова.

В сентябре 1955 года был продлен на 20 лет советско-финляндский Договор о дружбе, сотрудничестве и военной помощи, причем СССР отказался от военной базы в Порккала-Удд, что стало большой радостью для финнов и вызвало недовольство Молотова, который много лет спустя говорил: «Хрущев отдал финнам Порккала-Удд. Мы едва ли отдали бы»[1386].

Внешнеполитическая стратегия Молотова была продолжением позднесталинской – можно соглашаться только на такие уступки, за которые сразу можно получить что-то взамен. Понятно, что таким образом нельзя было всерьез разблокировать ситуацию, и Хрущев попытался выйти на «оперативный простор», с одной стороны, с помощью некоторых односторонних уступок (Югославии, Австрии), и с другой стороны, усиления присутствия СССР в регионах, где до сих пор господствовали империалисты – прежде всего на Ближнем Востоке. СССР стал оказывать военную помощь Египту, постепенно вовлекаясь в арабо-израильский конфликт. Хрущев пересказывал египетскому лидеру Г. Насеру их спор с Молотовым, который назвал авантюризмом внешнеполитический курс Никиты Сергеевича: «Лучшая оборона – нападение. Я сказал, что нам необходима новая, активная дипломатия, поскольку невозможность ядерной войны означает, что борьба между нами и капиталистами будет теперь вестись другими средствами. Я не авантюрист… Но мы должны поддержать новые освободительные движения»[1387]. Впрочем, сближение Хрущева с Насером было не более авантюристично, чем стремление Сталина и Молотова заполучить Ливию и контроль над Турцией и Ираном.

Несмотря на июльскую проработку на пленуме, Молотов пока как ни в чем не бывало ездил на переговоры в Нью-Йорк и Женеву, где на конференции министров иностранных дел 27 октября – 16 ноября предсказуемо не преуспел в разблокировании германского вопроса и решении проблемы разоружения. У него были связаны руки, он действовал строго в соответствии с данными ему инструкциями. Да и попытки настаивать на прежних инициативах не могли дать нового эффекта. Отвергнув 26 октября западные предложения по воссоединению Германии, Молотов 29 октября предложил пригласить на конференцию лидеров Восточной и Западной Германий, чтобы они начали договариваться между собой. Эту идею предсказуемо отвергли западные партнеры, поддерживавшие западногерманскую политику непризнания ГДР. Стало ясно, что выйти из тупика не удастся, не уступив западному требованию всеобщих выборов. Чтобы сдвинуть дело с мертвой точки, Молотов разработал проект, который давал бы добро на выборы при условии согласия партнеров на нейтралитет Германии, отмену Парижских соглашений и вывод из Германии иностранных войск кроме ограниченных контингентов.

6–7 ноября вопрос обсуждался на Президиуме ЦК с прилетавшим из Женевы Молотовым. Хрущев похвалил работу делегации, но не решился на столь масштабную уступку в данном вопросе: «Много подводных камней». После восстания 1953 года в ГДР и первых экономических успехов ФРГ всеобщие выборы могли закончиться крахом СЕПГ и включением ГДР в ФРГ. А западные партнеры «хотят с позиции силы теперь говорить о выборах. Вопрос о европейской безопасности – общий вопрос, он может быть решен и при двух Германиях. Мы хотим сохранить созданный в ГДР строй». Со времени советских предложений 1952 – начала 1955 года произошло важное изменение: ФРГ вступила в НАТО. «Какой же смысл укреплять фронт НАТО, воссоединять, чтобы целая Германия укрепляла НАТО и направлена против политики мира и СССР…»[1388] Вернувшись в Женеву, Молотов стал прикрывать бесперспективность переговоров агитационной критикой Запада.

Несмотря на то, что Молотов доживал в МИДе последние месяцы, вопрос о его исключении из советского руководства не ставился. Да, для внешней политики он слишком не гибок. Но его огромный политический опыт, приобретенный в многолетней работе с великим Сталиным, по-прежнему нужен партии. Молотов выступал на Президиуме ЦК не только по внешнеполитическим, но и по внутриполитическим вопросам: 1 декабря поддержал отмену административной высылки без решения органов юстиции и прокуратуры осужденных по отбытии наказания (то есть речь шла скорее о более цивилизованном ее оформлении); выступил за повышение темпов накопления материальных резервов, посетовав: «Когда Сталин был, более твердо резервы накапливали»[1389]. Теперь Вячеслав Михайлович уже не был «лицом» коллективного руководства, самым известным его членом. Но он оставался главным хранителем сталинской традиции партии.

9. ХХ съезд и его последствия

Итоги первых послесталинских лет должен был подвести ХХ съезд КПСС. Подготовку отчетного доклада вел партаппарат во главе с Хрущевым. 25 января 1956 года Молотов направил свои замечания на проект доклада. Большинство этих замечаний носило редакционный характер, но они тоже характерны, как и степень готовности Хрущева учитывать критику.

Молотов подчеркнул сомнительное утверждение Хрущева, будто мнение буржуазных деятелей о том, что в атомной войне не будет победителей, означает: эти деятели «вынуждены открыто признать, что социалистический лагерь непобедим»[1390]. Тогда уж и западный непобедим. Но это положение осталось в докладе[1391].

Молотову не понравилось и отдающее расизмом, и явно неверное с учетом Японии утверждение: «Международные отношения вышли за рамки отношений государств, населенных по преимуществу народами белой расы, и впервые приобретают характер подлинно всемирных отношений»[1392]. Но и эта фаза в докладе осталась[1393].

Молотов предложил вставку, чтобы не получалось, будто революции делаются по заказу: «Когда мы говорим, что в соревновании двух систем – капиталистической и социалистической – победит социалистическая система, то это не значит, что эта победа будет достигнута путем вооруженного вмешательства социалистических стран в дела капиталистических стран». Просто социалистический способ производства имеет очевидные преимущества перед капиталистическим, растет его популярность в мире, и переход от капитализма к социализму неизбежен. «Но каким образом это будет происходить в каждой стране – это внутреннее дело самих народов этих стран»[1394]. Молотовское разъяснение, которое допускает разные пути к победе сторонников социализма, было со стилистическими коррективами включено в доклад[1395].

Молотов предложил исключить такой пассаж: «Тот хозяйственный руководитель, который не проявляет заботы о жилищных условиях рабочих и служащих, – плохой руководитель, он не выполняет своих прямых и элементарных обязанностей перед государством, перед народом»[1396]. Хрущев ставил вопрос ребром: приоритет производственной гонки делает директоров равнодушными к обеспечению рабочих жильем и социальными благами. Это было обычным делом в 30–40-е годы, но теперь Хрущев был намерен перейти к обеспечению более высоких стандартов жизни трудящихся. Директор должен думать не только о выполнении хозяйственного плана, но и об условиях жизни своих работников. Молотов считал, что это – очень резкая постановка вопроса. Переключившись на социальные приоритеты, продолжат ли директора изо всех сил стремиться выполнять хозяйственный план? В итоге