Вячеслав Молотов. От революции до Перестройки. - Александр Владленович Шубин

эта мысль в докладе была сформулирована более узко, а ответственность перенесена с директоров на центральных чиновников: «многие министерства и ведомства систематически не выполняют планов жилищного строительства. Нельзя дальше мириться с подобным безобразием»[1397].

По предложению Молотова была вычеркнута фраза: «Обширная программа жилищного строительства также потребует больших средств». Не нужно говорить об издержках, лучше о достижениях.

Хрущев внимательно отнесся к замечаниям Молотова по вопросам архитектуры – здесь Вячеслав Михайлович мог опереться на мнение других членов сталинской гвардии. Молотову не понравились выражения, в которых Хрущев собирался поиздеваться над элитарной сталинской архитектурой: «Ведь на те деньги, которые шли на сооружение различных высоченных башен и шпилей, которые не дают населению никаких благ, можно было построить немало добротных домов»[1398]. Хрущев не собирался сдаваться, но переформулировал эту идею более солидно, ссылаясь на уже принятые решения: «Вы знаете, что Центральный Комитет партии и Совет Министров СССР осудили практику, когда в жилищном строительстве допускались кустарщина и излишества. Мы не можем позволить, чтобы миллионы рублей тратились на бессмысленное украшательство в угоду дурному вкусу некоторых архитекторов»[1399].

Молотов предложил убрать и такое положение, прославлявшее хрущевский минимализм: «Красота зданий должна достигаться прежде всего за счет хороших пропорций, правильной планировки, хорошего качества работ. Хорошая отделка, хорошая кухня и санитарный узел, светлое и удобное жилье для человека должны быть обязательны в каждой квартире.

Нет сомнения в том, что наши архитекторы и строители покажут высокое понимание своей благородной роли и все свои силы и знания направят на то, чтобы строить дешево, удобно и красиво»[1400].

Хрущев переформулировал: «Дело чести наших архитекторов создать такой архитектурный стиль, который должен воплощать в себе все лучшее, накопленное архитектурной мыслью человечества в прошлом и, вместе с тем, опираться на самые передовые творения советского зодчества. Надо, чтобы в сооружаемых зданиях было максимум удобств для человека, чтобы здания были прочны, экономичны, красивы»[1401]. Выражением этой вершины архитектурной мысли станет хрущевский конструктивизм в спектре от массового строительства пятиэтажек до возведения Дворца съездов в Кремле. Еще в юности Молотов схлестнулся с утилитаризмом Ленина по вопросу о Большом театре, теперь вступился за башни и шпили, на которые обрушился утилитарный Хрущев. Но за архитектурными пристрастиями стояли и важные социальные приоритеты – стремление Хрущева обеспечить жильем как можно больше людей предполагалось за счет архитектурной сложности, которая в позднесталинское время подчеркивала державную мощь.

Молотову не понравилось и протаскивание в доклад хрущевской идеи агрогородов. Он предложил исключить: «Эти городки должны быть полностью обустроены, озеленены, иметь промышленные и культурно-бытовые предприятия, хорошую транспортную связь с самим городом… Нет нужды доказывать, как необходимо и полезно такое рассредоточение населения наиболее крупных промышленных и административных центров»[1402]. Хрущев сократил, но оставил в докладе эту тему, настаивая, что «хорошие, благоустроенные дома надо будет строить не на территории самих крупных городов, а в некотором отдалении от них, создавать там такие жилищные условия, чтобы люди стремились туда переселяться. В эти городки необходимо перенести некоторые предприятия, чтобы трудящиеся могли там работать»[1403].

4 февраля Хрущев разослал уже отредактированный текст доклада, и Молотов снова правил его. С неудовольствием он отметил, что появились новые фрагменты со странными утверждениями, будто коммунисты противопоставляют лозунгу НАТО «Давайте вооружаться!» лозунг «Давайте торговать!»[1404] Выдвижение коммунистических лозунгов – дело ответственное, и торговля – совсем не главное, что коммунисты предлагают миру. Но Хрущев оставил этот лозунг в докладе[1405].

Некоторые хрущевские теоретические новации подтвердили опасения Молотова, что тут не обошлось без влияния Тито. На правах хранителя чистоты большевизма Молотов выступил на заседании Президиума ЦК 30 января 1956 года. В проекте доклада говорилось, что можно прийти к социализму парламентским путем, а это многие годы было водоразделом между социал-демократами и коммунистами. Теперь, вслед за титоистами, и КПСС соглашалась с этой социал-демократической идеей. Одно дело – использовать парламентские методы, другое ограничиваться ими в борьбе за власть: «Социалисты в Англии, Норвегии, Швеции у власти, но это не путь к социализму». Однако Молотов запоздал со своими возражениями, раньше нужно было отстаивать ленинскую чистоту в этом вопросе. Ведь он сам внедрял в Восточной Европе «народную демократию» формально парламентским путем: в Польше, Чехословакии, Румынии и Венгрии коммунисты пришли к власти без гражданской войны и восстания.

Также при обсуждении проекта доклада Молотов напомнил, что в нем использована часть цитаты Сталина о мире и предложил: «Почему бы не взять его до конца? Почему не сослаться на Сталина?»[1406] Скоро узнаете, почему.

В первом проекте доклада Хрущева были и такие слова: «Вскоре после XIX съезда партии смерть вырвала из наших рядов великого продолжателя дела Ленина – И. В. Сталина, под руководством которого партия на протяжении трех десятилетий осуществляла ленинские заветы»[1407]. Но 1 февраля Хрущев поставил на Президиуме ЦК вопрос о Сталине. К этому времени расследование репрессий 1937 года зашло далеко, и стало ясно, что многие жертвы Сталина (а значит и Молотова) были осуждены необоснованно. Молотову трудно было это отрицать, тем более, что и сам он был уже настроен на прекращение террористической практики, однако настаивал: «Нельзя в докладе не сказать, что Сталин – великий продолжатель дела Ленина». Молотова в этом поддержал Каганович, но Булганин не согласился, что Сталин – «великий продолжатель». Члены Президиума, еще недавно входившие в близкое окружение Сталина, должны были найти баланс между осуждением репрессивности и одобрением результатов их совместной деятельности в 30–40-е годы: «Правду восстановить. Правда и то, что под руководством Сталина победил социализм. И неправильности надо соразмерить, и позорные дела – тоже факт», – сформулировал Молотов. Хрущев заострял: «Сталин преданный делу социализма, но все варварскими способами. Он партию уничтожил. Не марксист он. Все святое стер, что есть в человеке. Все своим капризам подчинял. На съезде не говорить о терроре. Надо наметить линию – отвести Сталину свое место. Усилить обстрел культа личности»[1408]. Именно явление «культ личности», а не личность Сталина было решено поставить в центр обсуждения этой темы на съезде.

Чтобы лучше разобраться в этом вопросе, 9 февраля Президиум ЦК заслушал сообщение о работе комиссии ЦК во главе с П. Поспеловым «по установлению причин массовых репрессий против членов и кандидатов в члены ЦК ВКП(б), избранных на XVII съезде партии». Предмет исследования комиссии бы узким и характерным: партийной элите нужно дать понять, что уничтожение членов ЦК – это ненормально. Но когда Поспелов начал выступать, на членов Президиума обрушилась информация о масштабах