Шпаргалка для ленивых любителей истории. Комплект из 3 книг - Александра Маринина

Предлагаю обратиться к мемуарам принцессы Маргариты. Все-таки она была непосредственным наблюдателем всего, что происходило в королевском дворце. Посмотрим, что сестра короля пишет о событиях 23 августа, в вечер накануне начала истребления гугенотов.

Узнав о покушении на адмирала Колиньи, Карл Девятый сразу заподозрил Генриха де Гиза, желающего отомстить за смерть отца, поклялся осуществить в отношении него правосудие, «и если бы господин де Гиз не скрылся в тот же день, король приказал бы его схватить». На той же странице: король приказал «всем, кто ищет господина де Гиза, схватить его, поскольку не хотел оставить безнаказанным такое деяние». То есть нам дважды ясно дали понять: Гиз в бегах и в розыске, никто не знает, где он, но все его ищут.

Вечером 23 августа на ужине у королевы «открылся злой умысел гугенотов», и Екатерина Медичи «поняла, что этот случай может повернуть дела таким образом, что если не разрушить их планы, той же ночью они предпримут покушение на нее и на короля». То есть вот только сейчас, через сутки после покушения на адмирала, королева-мать осознала, что ее сыну и ей самой грозит серьезная опасность. Екатерина Медичи так медленно соображает? Это она-то, обладательница одного из самых острых политических умов своего времени? Хорошо, ладно, допустим.

Екатерина принимает решение, что нужно обо всем проинформировать Карла Девятого, открыть ему глаза на страшную правду о протестантах и их чудовищных замыслах. Однако не идет к королю с этими разговорами сама, а налаживает для беседы маршала де Реца, к которому сын благоволит и которому доверяет. «Каковой маршал вошел в кабинет короля между девятью и десятью часами вечера и сказал, что, как преданный ему слуга, он не может скрывать опасность, которая грозит королю, если тот продолжит настаивать на своем решении осуществить правосудие в отношении господина де Гиза; ибо король должен знать, что покушение на адмирала не было делом одного лишь господина де Гиза, поскольку в нем участвовали брат короля – король Польши, позже король Франции, и королева, наша мать». В переводе с изысканного средневекового французского на современный русский сказано было примерно следующее: «Если ты будешь продолжать катить бочку на Генриха де Гиза и требовать признать его виновным в покушении на Колиньи, то ведь Гиз молчать не станет, он все расскажет, всех сдаст, и тогда вылезет наружу правда о том, что он действовал не в одиночку и к преступлению причастны твои мать и младший брат». Дальше еще интереснее: маршал излагает королю давнюю историю о том, как гугеноты когда-то убили некоего Шарри, преданно служившего Екатерине Медичи, а сам Колиньи стал слишком опасен для государства и намеревался затеять смуту во Фландрии. «Поэтому она (Екатерина. – А. М.) затеяла это дело с целью изгнать в лице адмирала чуму из королевства, но, к несчастью, Моревер промахнулся с выстрелом, а гугеноты пришли в большое возмущение, считая виновниками покушения не только господина де Гиза, но и королеву-мать, и брата короля – короля Польши, поверив также, что и сам король дал на это согласие, а посему этой же ночью они (гугеноты) решили прибегнуть к оружию. В итоге очевидно, что Его Величество пребывает в огромной опасности, исходящей как от католиков из-за господина де Гиза, так и от гугенотов по вышеназванным причинам». Привожу такую длинную цитату не для того, чтобы вас утомить, а чтобы наглядно показать вольное или невольное лукавство автора мемуаров. Пойдем по порядку.

Первое: Екатерина Медичи «затеяла это дело», то есть являлась инициатором убийства Колиньи. Ей помогали сын Генрих Анжуйский и молодой герцог де Гиз. К слову замечу, принцесса упорно именует брата Генриха королем Польши, хотя в 1572 году он таковым еще не являлся. Мемуары писались существенно позже, и Маргарита, вспоминая о прошлом, частенько путает последовательность событий.

Второе: гугеноты возмутились, поскольку сочли, что в покушении на адмирала виновны королева-мать и ее сын Генрих Анжуйский, а не один только Гиз. Сочли, понимаете ли. Иными словами, ошиблись. Можно ведь было написать «точно знали», но Маргарита написала «считали». Вот какие плохие гугеноты, сразу обвинили непричастных хороших людей! И это при том, что несколькими словами ранее было определенно заявлено: причастны. Задумали и организовали.

Третье: теперь католики ополчатся на короля из-за того, что их лидер Гиз обвинен в покушении и объявлен в розыск. Гугеноты, само собой, будут мстить за своего лидера – адмирала. Так что ни в чем не виноватому доброму королю опасность грозит со всех сторон. Поэтому нужно немедленно перестать обвинять Гиза, прекратить его розыск, всем сказать, что он хороший, и нанести превентивный удар по гугенотам, уничтожив их верхушку. А как же быть с репутацией Екатерины Медичи и Генриха Анжуйского? И вообще непонятно, что себе думали католики, по версии Маргариты. Гиза нельзя обвинять, потому что он правильно поступил? Но если Гиза поддерживала в этом королева-мать, то почему ей тоже грозит опасность? Они с Гизом сделали хорошее дело. Король – да, неправ, надо было прикрыть Гиза, защищать его, а не называть преступником и объявлять в розыск. Королю грозит опасность со стороны католиков, это можно понять, но почему королева-то боится за свою жизнь? Она же в полном шоколаде! Если верить тексту Маргариты, то маршал об опасениях за жизнь королевы ничего не говорил, но о них говорила сама королева за ужином. Понятно, что гугеноты, считая королеву виновной, не пощадят ее. Но католикам-то за что ее ненавидеть? Читая между строк, логику выстроить, безусловно, можно, но если анализировать текст в чистом виде, так, как он написан, то выходит немножко коряво.

Дальше Маргарита пишет: «Король Карл, будучи очень осторожным от природы и всегда прислушивающимся к мнению королевы нашей матери…» Ну то, что любящий сын прислушивается к мнению матери, – это даже хорошо, похвально. Но если все действительно так, то почему для столь важного и деликатного разговора к Карлу Девятому послали маршала де Реца? Почему Екатерина сама не поговорила с сыном? Потому что ее слово весило куда меньше, нежели слово маршала? Выходит, король далеко не всегда прислушивался к маминому мнению… Или как?

В общем, Карл выслушал маршала, осознал положение вещей, решил согласиться с матушкой, после чего «отправившись в покои королевы-матери, он послал за господином де Гизом и другими католическими принцами и капитанами…» Минуточку, что значит «послал за господином де Гизом»? То есть король прекрасно знал, где находится Генрих де Гиз и куда надо посылать гонца? А как же розыск, о