Раннее христианство. Том I - Адольф Гарнак

9, 1, 3. Ерм видит в этом в высшей степени опасное высокомерие и не находит достаточно энергичных выражений, чтобы предостеречь от него. Тот факт, что он, в общем человек не суровый, в данном случае со страстным ригоризмом настаивает на полном отделении от всего языческого, указывает нам на силу опасности, угрожавшей с этой стороны общине: языческая жизнь, участие в языческом культе и обычаях должны быть приравнены к прелюбодеянию и признаны вполне достаточным основанием для развода; кто впредь будет жить с таким христианином, тот делается причастен его грехам, 3. IV 1, 9. Здесь речь идет вовсе не о смешанном браке, но о браке христианском, в котором одна сторона склонна вновь впасть или уже впала в язычество, как это случилось с женой самого Ерма. Христианин должен избегать всего, что имеет хотя бы отдаленное сходство с языческим. Христианская община должна представлять собою совершенно замкнутую извне, но тесно сплоченную внутри общину святых, праведных рабов Божиих.

Община не представляла более случайного соединения людей одной веры и одинаковых стремлений. Она имела известную организацию, в ней были руководители и должностные лица. Правда, по данному вопросу мы не имеем вполне определенных сведений; однако не подлежит сомнению существование руководителей, В. II 2, 6; III 9, 7, пресвитеров в качестве представителей, В. II 4, 3, епископов и диаконов для общинных дел, II. IX 26, 27. Там, где имеются подобные руководители, они являются ответственными не только за внешнее благополучие общины, но также и за ее нравственное состояние. Когда ангел покаяния, являющийся в образе пастыря, с особой силой подчеркивает ответственность пастыря за свое стадо, П. IX 31, 5, он разумеет, вероятно, не только самого себя, но и всех пастырей христианских общин. Руководители римской общины, по-видимому, совершенно не отвечали этим требованиям. Их приходится увещевать, чтобы они исправили пути свои в правде, В. II 2, 6; у них яд в сердце, они ожесточены, не хотят очистить своего сердца и стать единодушными, В. III 9, 7 сл. Правда, Ерм знает и таких епископов, которые всегда безупречно исполняли возложенные на них общественные обязанности: гостеприимно принимали странствующих рабов Божиих, разыскивали и пригревали нуждающихся и вдов, и в то же время вели примерный образ жизни П. IX 27, ср. В. III 5, 1. Но то, как он их превозносит, показывает, что не все были таковы. И действительно, Ерм жалуется на должностных лиц общины, которые низко злоупотребляли доверенной им должностью, обогащались за счет того, что было назначено для вдов и сирот, II. IX 25, 2.

К этим словам Ерма следует относиться, конечно, с осторожностью, особенно к общим обвинениям, направленным против руководителей. «Благочестивые» всегда настроены враждебно против носителей церковных должностей. В частности, в этом вопросе Ерм не свободен от партийности; он, харизматик и к тому же аскет и исповедник, считает себя вынужденным стать в оппозицию к пресвитерам. Мы вновь встречаемся здесь с частичным проявлением великой борьбы, проходящей через всю церковную и мировую историю, борьбы между строгими установлениями и свободным движением духа или, как это в недавнее время формулировано, между духом, связанным уставом, и духом, проявляющимся в свободной форме энтузиазма. Презрение Ерма к пресвитерам находит себе недвусмысленное выражение в резком, ироническом замечании: «Дай же сначала съесть господам пресвитерам»; на что церковь коротко отвечает ему: «что я тебе говорю — делай, садись», В, III 1, 8. Он язвительно называет руководителей церкви «людьми первого места», πρωτοκαθεδρὶται, В. III 9, и возмущается бессмысленностью подобных споров из-за мест П. VIII 7, 4. Правда, при этом невольно возникает мысль, что он при своем достоинстве пророка и гордости исповедника в данном случае является плохим судьей.

Всего замечательнее во всем этом то, что совершенно неясно, касается ли вопрос только споров о местах, или же в данном случае играют роль более глубокие различия. «Люди первого места» в В. III 9, 7 имеют чрезвычайное сходство с изображенным в 3. XI ложным пророком, который один царит на кафедре, в то время как его полные благоговения слушатели сидят на скамье у его ног, и все поведение которого Ерм объясняет стремлением первенствовать, 12, θέλει πρωτοκαθεδριαν ἔχειν. Есть достаточные основания видеть в указанном явлении начало гностического движения, особенно если принять во внимание П. IX 22. Правда, собственно о лжеучении Ерм говорит удивительно мало (сюда можно отнести, пожалуй, упоминание о яде, В. III 9, 7; ср. чуждые, безумные учения, II. VIII 6, 5; 9, 3). Ерм недостаточно ясно понимает как самое гностическое умозрение, так и степень его опасности. Для него важна лишь практическая сторона. Но и здесь гностические учителя, ложные пророки и мужи церкви еще неясно различаются в его сознании. Он всюду видит нехристианское честолюбие, ведущее к опасным расколам. У одних оно носит еще добродушный характер, не уничтожая их христианства; «они всегда остаются верными и добрыми, но жадно добиваются лишь привилегий и известной почести», II. VIII 7, 1; у других же с честолюбием, проявляющимся в дерзком, наглом поведении и в многословии, соединяется жадность и невоздержность, 3. XI 12. Здесь кроется двойная опасность для общины. Невоздержность служит соблазном, 3. XI 13, тем более, что ложные пророки говорят в угоду людям, 3. XI 2. Алчность приводит к эксплуатации, II. IX 19, 3, как мы это уже неоднократно наблюдали. В том-то и заключалась крупная опасность могучего импульса, данного христианством, что он, будучи односторонне направлен на интеллектуальную область, приводил к непомерному высокомерию знания, к навязчивому стремлению поучать, П. IX 22, 2; у людей с неустановившимися характерами он даже вырождался в безнравственность: в лучшем случае он приводил к непростительному злоупотреблению своим авторитетом в эгоистических целях, в худшем случае — к распущенному либертинизму, вдобавок еще оправданному впоследствии антиномистической теорией. Ерм не вполне еще отчаивается в таких людях — это также говорит в пользу его собственного христианского сознания и свидетельствует о существовании в общине веры в могущество нравственности и добра: они еще могут принести покаяние в грехах и частью так и поступают, П. IX 19, 4; 22, 3.

Но важнее всего как для Ерма, так и для нас тот вред, который проистекал отсюда для жизни общины: раздоры лишают христианские общины жизненной силы. Споры самих руководителей из-за почестей, протест харизматиков против установленных общинных должностей, возникновение внутри общины вокруг отдельных учителей — будь то гностики, ложные пророки или мужи церкви — особых тайных собраний — все это не могло не нанести тяжелого ущерба