Магия в Средневековье - Табита Стэнмор

в неловкое положение как Шоуэла, так и того, кто его нанял, — епископа Роберта Солсберийского. Предположительно, Роберт рекомендовал использовать заклинания и даже самолично предоставил их, или по крайней мере их изготовили в его епархии. Однако этот ход наводил на мысль, что слуга Божий недостаточно верил в свое дело — или, что еще хуже, в способность Господа разрешить спор. А может, отчаянно желая победить, он верил, что действует от имени Бога? Позднее Средневековье отличалось острым соперничеством между церковью и светской властью за землю, юрисдикцию и другие полномочия, такие как право назначать епископов и налагать санкции на монархов. Епископ Роберт Уайвилл, несомненно, стремился к расширению привилегий епархии Солсбери и посвятил себя спору за Шерборнский замок. Возможно, поэтому, наделив своего защитника сверхъестественными силами, Роберт решил, что исполняет желание Божье, гарантируя, что дело не предоставлено случаю. Однако после раскрытия этой тайны Роберту Шоуэлу пришлось пообещать, что «у вас не будет… ни кристаллов, ни трав, ни чар, ни опыта, ни других приворотов, сделанных вами или для вас, с помощью которых вы надеетесь легче справиться с К. де Д., вашим противником»[45].

Епископ Роберт не единственный, кто обратился к магии, чтобы выиграть судебный поединок. Действительно, практика использования заклинаний была настолько распространена, что большинству участников приходилось приносить подобную клятву перед сражением. Проблему с результатами судебных поединков признавали еще в 1020 году. В «Декрете» XI века, книге канонического права, написанной Бурхардом, епископом города Вормса в Священной Римской империи, устанавливалось наказание для любого мага, который попытается повлиять на ход судебного процесса с помощью заколдованной еды, напитков или предметов. Этот текст стал прецедентом для религиозного права всего западного христианства, и подобные запреты можно найти в местном законодательстве. Арундельский Пенитенциал, написанный в Англии XI–XII веков, предусматривал трехлетнюю епитимью для тех, кто использовал maleficio — вредоносную магию для влияния на ход судебного разбирательства с помощью поединка[46]. Аналогичные опасения отражены в церковном законодательстве Московии XVI века (Русского царства), где Стоглавый собор 1551 года осудил использование магии в судебных поединках. Русские книги заклинаний того времени дают представление о том, что именно имел в виду собор. В одной из них воину рекомендовалось завернуть язык черного полоза в зелено-черную ткань, а затем спрятать этот сверток в левый сапог. Для большей эффективности советовали: «Положите туда же три зубчика чеснока, а под правой подмышкой завяжите ручное полотенце и берите его с собой, когда отправитесь в суд или на поединок»[47].

В чем именно заключались заклинания и молитвы Шоуэла, не уточняется. Возможно, они призывали ангелов или демонов прийти ему на помощь или имели форму защитных талисманов. В средневековой Европе существовал целый ряд таких оберегов, призванных защитить своих хозяев от бед. Один из них записан в рукописи XV века, хранящейся сейчас в Бодлианской библиотеке в Оксфорде, и состоит из перечня имен Божьих. Считалось, что если выписать эти имена на лист пергамента, постоянно носить его при себе и каждый день просматривать, то станешь неуязвим для огня, воды и меча и не будешь побежден в бою. Такой талисман, очевидно, пригодился бы во время большинства судебных ордалий, не только поединков. Например, на испытании плаванием, при котором обвиняемого окунали в воду, чтобы выяснить, тонет он (невиновен) или держится на воде (виновен), и испытании раскаленным железом или углями, когда защищающийся должен был пронести кусок раскаленного железа на расстояние в девять шагов[48].

Аналогичным образом в XII и XIII веках возникла популярная традиция: если стать свидетелем освящения хлеба и вина во время мессы, то можно получить защиту от любых бед до конца дня. Эта защита распространялась на всех, кто посещал мессу, а не только на тех, кому предстоял поединок, но нужно помнить, что каждый обвиняемый должен был посетить мессу перед началом испытания. Поэтому тот, кто внимательно следил за евхаристией, не только демонстрировал благочестие, но и получал сверхъестественную помощь перед судом. Подобное отношение к святой церемонии рассматривалось церковью как суеверие, но все равно вполне вероятно, что любой человек, нервничающий из-за предстоящего поединка, принял бы такую меру предосторожности, хотя бы для своего душевного спокойствия.

Схема имен Бога в «Эдипе Египетском» Афанасия Кирхера

1652–1654. Biblioteka Narodowa

В итоге епископ Роберт получил во владение замок Шерборн без магии и поединков. Дело было улажено через соглашение между спорящими сторонами, по которому граф Уильям отказался от своих притязаний в обмен на 2500 марок, или 1666 фунтов стерлингов, — примерно миллион фунтов стерлингов в пересчете на сегодняшний день[49]. Епископ Роберт не понес наказания за то, что снабдил своего защитника заклинаниями: единственным зафиксированным последствием стала клятва, которую Шоуэла заставили принести. По правде говоря, к XIV веку для разрешения споров о праве имущества поединки устраивали все реже, поэтому стороны могли надеяться, что соглашения получится достигнуть до начала сражения. Задержка, вызванная заранее разработанной тактикой Роберта, могла даже подтолкнуть их к мирному урегулированию вопроса. Как бы то ни было, не стоит упускать из виду этот случай и связанную с ним магию. Епископ Роберт явно гордился победой: она даже попала в список достижений на его надгробии. На медной мемориальной доске, которая до сих пор украшает его могилу в Солсберийском соборе, он изображен молящимся в окне замка, а в дверном проеме под ним стоит готовый к бою защитник. Надпись переводится с латыни следующим образом:

Здесь покоится Роберт Уайвилл… Среди прочих бесчисленных заслуг он, подобно бесстрашному воину, вернул упомянутой церкви Шерборнский замок, более 200 лет удерживавшийся военным насилием[50].

Несмотря на поэтическую вольность, с которой Роберт уподобляет себя воину, нанятому им для своей защиты, упоминание в надписи подтверждает, насколько серьезно епископ отнесся к вызову, брошенному церковной власти, и как гордился своим достижением. Это также показывает, что ради победы даже важные персоны готовы были прибегнуть к грязной тактике. Роберт прекрасно знал, что использование заклинаний противоречит правилам честного поединка и запрещается его религией. То, что он все равно решился так поступить, подтверждает, что судебная система подвержена коррупции. Дополнительные доказательства этому можно найти на примере дел Алейна, главы приората Бодмина, и Томаса Лейка.

Монументальная бронза Роберту Уайвиллу, епископу Солсберийскому, в соборе (1375 г.). Серия монументальных бронз, охватывающая период с правления Эдуарда I до правления Елизаветы

1840. Waller, I. G; Waller, L. A. B. A series of monumental brasses, extending from the reign of Edward I. to that of Elizabeth

Заклинания использовались не только в судебных делах, решавшихся