Сталинградская эпопея. Свидетельства генерал-фельдмаршала Фридриха Паулюса. 1939—1943 - Коллектив авторов

Все эти разногласия, так и не решенные, прекратились сами собой, так как фон Бок оказался прав в своих предчувствиях. Этими противоречиями можно объяснить тот факт, что фельдмаршалу фон Боку, едва лишь началась операция «Блау», пришлось уйти со своего поста, ибо его военное мышление оказалось выше гения фюрера. После Рейхенау Паулюс потерял второго испытанного командующего группой армий, человека, закончившего кадетский корпус и прошедшего школу службы в гвардии, дальновидного человека, привыкшего самостоятельно мыслить.

Первый сбой произошел 9 мая 1942 года, когда началось крупное советское контрнаступление под руководством маршала Семена Тимошенко (наступление войск Юго-Западного фронта началось 12 мая. – Ред.). Вероятно, высшее советское руководство, Ставка Верховного Главнокомандования под руководством Сталина и маршала Шапошникова, располагало сведениями о целях летнего немецкого наступления – были ли они добыты обычной войсковой разведкой или агентами в тылах германской армии.

Как бы то ни было, Тимошенко ударил во второй декаде мая, расширил к западу Изюмский выступ, а мощные соединения противника глубоко вклинились в расположение готовых к наступлению германских армий. Это наступление не смогло окончательно помешать наступлению, но несколько оттянуло сроки его начала.

О ходе этой «второй битвы за Харьков», продолжавшейся до конца мая, подробно рассказано в документальной части настоящего исследования. Для Паулюса это сражение явилось новым и пока самым тяжелым испытанием на прочность. Снова благоприобретенное оперативное искусство играло здесь меньшую роль, чем железная выдержка. 6-й армии пришлось встретить направленный в глубину германской обороны удар советских танковых, механизированных, кавалерийских и пехотных соединений и держаться до тех пор, пока на южном фланге не началось ответное немецкое наступление (практически это было детище фон Бока, исходно задуманная операция «Фридерикус I»). Начальники штабов фон Бока и Паулюса были за это «большое решение», Паулюс и фон Бок за местные вспомогательные операции, хотя фон Бок в своем дневнике утверждает, что сначала он был за «большое решение», но потом склонился к проведению более мелких операций, но подчинился решению Гальдера и Гитлера о начале крупномасштабных боевых действий[92].

Как бы то ни было, в данном случае Гальдер, советам которого последовал Гитлер, оказался прав. Отсюда Паулюс сделал вывод, что главное командование сухопутных сил (ОКХ) часто оценивает общее положение лучше, чем отдельные, лишь функционально связанные друг с другом командующие армиями! Эти выводы произвели неизгладимое впечатление на въедливого мыслителя и сторонника строгого, внятного и точного планирования[93].

В конце мая 1942 года весенняя битва за Харьков закончилась. Результатом стала крупная германская победа, увенчанная окружением значительной части наступавших армий противника. (Безвозвратные потери советских войск в Харьковском сражении 12–29 мая 1942 года составили 170 958 человек, санитарные – 106 232 человека. – Ред.) После сражения фон Бок воздал должное умелому командованию Паулюса[94].

Но сам Паулюс отнюдь не надувался от тщеславия и гордости. После сражения он разговаривал со своим сыном Эрнстом Александром, офицером-танкистом, получившим ранение в закончившейся битве, и сказал ему следующее: «Ваши танки нанесли русским большой урон. На полях сражений буквально груды подбитых русских танков. Мы взяли в плен одного русского офицера, и он рассказал, как Тимошенко участвовал в одном танковом сражении и видел, как наступающие немцы разрывали в клочья его войска и жгли танки. (В советских танковых соединениях было еще много легких танков, а у немцев появилось немало танков T-IV, оснащенных новой длинноствольной (43 или 48 калибра) 75-мм пушкой, успешно поражавших и Т-34, и даже КВ. – Ред.) Он сказал только: «Да, это по-настоящему страшно». Потом он развернулся и покинул поле боя…» Но сын услышал в этих словах отца не удовлетворение, а вопрос. Сколько танков, какие резервы может выставить эта многоглавая русская гидра?[95]

За битву под Харьковом Паулюс получил Рыцарский крест. Тогда, в начале войны, эта награда еще не успела обесцениться. Имя Паулюса попало на страницы газет. На короткое время Паулюс стал главным героем национал-социалистической пропаганды, как это немного раньше случилось с Роммелем. Посыпались поздравления от генералов, бывших штабных офицеров, от забытых родственников, от старых боевых товарищей по войне 1914–1918 годов, от подруги детства его сестры и от румынских родственников жены. Во многих газетах красовались его фотографии. 6-я армия прославилась еще под командованием Рейхенау, теперь казалось, что под командованием Паулюса она стала еще доблестнее. По-человечески можно понять и бывших подчиненных Паулюса, которые напомнили ему о себе в надежде, что он поможет их продвижению по службе, похлопочет о новом назначении или о назначении в Генеральный штаб.

Наступление на Сталинград

Лето обрушило зной на степи по берегам Айдара, Чира, Дона и Волги. После прекращения сильных дождей и гроз началось новое наступление. Во второй половине месяца 6-я армия в ходе операции «Вильгельм» ликвидировала Волчанский выступ к северо-востоку от Харькова. Потом наступил черед новой крупной операции – «Блау». Понес ли противник под Харьковом невосполнимые потери? Мобилизовал ли он резервы (судя по всему, так оно и было![96]) или собирается отступать на восток, в глубь своей бескрайней территории?

Казалось, судьба подала еще один сигнал: 19 июня 1942 года на фронт летел в «Шторьхе» штабной офицер оперативного управления Генштаба при 23-й танковой дивизии майор Г. Рейхель. Над линией фронта самолет был сбит. Офицером было допущено неоправданное легкомыслие: без всякой необходимости он имел при себе карты и приказы, касающиеся операции «Блау-1». Прежде чем германской разведгруппе удалось вытащить с ничьей земли трупы штабного и пилота, эти карты и приказы попали в руки противника. Итак, для советского командования первая фаза операции «Блау» перестала быть тайной. Эта фаза операции предусматривала взятие Воронежа для прикрытия северного фланга запланированного наступления. Последствия могли быть гибельными, ибо в планах наступления уже ничего нельзя было изменить; но, как ни гротескно это выглядит, неприятность имела совершенно неожиданные последствия: изучив захваченные приказы, противник пришел к выводу, что немцы, взяв Воронеж, пойдут на север, на Москву! Советские войска были сконцентрированы к северо-востоку от Дона, а на юго-востоке, в большой излучине Дона, цели немецкого наступления главными силами, их почти не было…

В дело вмешался Гитлер: оба ответственные за происшедшее (на его взгляд) лица – командующий ХХХХ танковым корпусом генерал Георг Штумме и генерал-лейтенант барон фон Бойнебург, командир 23-й танковой дивизии, были по его распоряжению – несмотря на заступничество генерал-фельдмаршала фон Бока – привлечены к