Могучий Русский Динозавр №5 2024 г. - Литературно-художественный журнал

чуть отступить от берега. А вот вдоль её поверхности свет легко перелетал через всё озеро и без труда обшаривал противоположный берег, разбиваясь о стволы деревьев и теряясь среди них. Поддавшись внутреннему порыву, Кирилл бросил одно из печений в воду, и оно, размокнув, медленно кануло в глубину.

На другом берегу луч высветил сугроб у уреза воды – низкий, причудливый, развалившийся на тонкие язычки и оттого похожий чем-то на фигуру лежащего человека. Скользнул дальше, но замер и, поколебавшись, метнулся обратно. Нечто в круге света напоминало труп до такой степени, что становилось жутко до тошноты.

Кирилл вернулся к костру, поддержал уже начавший задыхаться огонь, поставил греться котелок с водой… Но наваждение всё никак не выходило из головы – перед глазами стоял образ трупа, лежащего прямо рядом с лагерем. Чтобы избавиться от этой навязчивой галлюцинации, нужно было посмотреть на этот сугроб вблизи, встать возле него, зачерпнуть горсть смёрзшегося и подтаявшего снега и бросить в воду или пнуть наотмашь, чтобы холодные искры льда разлетелись от удара и исчезли в темноте вместе с осколками страшной иллюзии.

Не в силах больше сопротивляться, Кирилл решил снова отправиться к берегу. Откуда-то из глубин подсознания поднялось безотчётное чувство опасности. Впервые за эту поездку он пожалел, что не взял топор. В качестве компромисса, в дополнение к совершенно несерьёзному ножу он положил в карман телефон… Как ни странно, от этого стало чуть спокойнее.

Он прошёл по дуге, обходя прибрежные заросли. Скоро в просвете между веток замелькало что-то белое, и перед ним оказался нужный пляж. Вот сейчас, совсем скоро проклятое воображение лишится оснований мучить его! Он решительно вынырнул из кустов на берег. И…

Через несколько оглушительно тихих секунд сомнений не осталось – это действительно было человеческое тело.

«Ничего не трогать и бежать как можно дальше!» – вопил внутренний голос.

Но повиноваться ему у Кирилла не было сил, – он словно провалился в трясину по пояс. Не в силах убежать или отвернуться, он против своей воли разглядывал представшее перед его взглядом.

Берег был испещрён следами ног. Тут и там валялись свечные огарки, цветы и монеты.

У границы воды лежало обнажённое женское тело, украшенное зелёным венком и обложенное такими же веточками.

Кирилл весь обратился в зрение. Ему показалось, что он смотрит на эту неизвестную вплотную. Что он видит каждый волосок и каждую мельчайшую пору на бескровной синевато-белой коже. Что он может разглядеть каждый листик на ветках, из которых сплетён венок, рассмотреть их зелёную восковитую верхнюю сторону и беловатый низ и даже извлечь из недр памяти совершенно бесполезную теперь информацию, что это растение называется подбел. Не мог только разглядеть её лица, укрытого распущенными волосами – наверное, это и к лучшему. И без того был готов извергнуть содержимое желудка…

Он попятился было на негнущихся ногах, но снова замер. Лежащий у воды труп, кажется, пошевелился.

«Бред! Ну бред же!» – думал Кирилл, опять утративший способность двигаться.

Но секунд через десять бледное тело снова едва уловимо шелохнулось. Потом – ещё. Девушка явно дышала, хотя и слабо, еле заметно.

Мысли, пусть их и было мало, с огромной скоростью заметались в его голове, наводя страшный беспорядок.

«Вызвать МЧС!»; «Проверить пульс!»; «Что за хуйня?!»; «Не трогать улики!» и «Как бы самого не притянули…» – они кружили назойливым хороводом, не давая предпринять что-нибудь толковое.

Телефон всё равно не ловил, помощи ждать было неоткуда. В конце концов Кирилл решился и разогнал все посторонние мысли.

«Чаще всего на природе убивает холод», – вспомнилась ему фраза с какого-то форума.

Он осторожно подхватил тело и перенёс в лагерь.

«Блин, ну за что ж мне поеботина-то такая, а?!» – в бессильном гневе бормотал он себе под нос и, не находя ответа, делал, что до́лжно.

Снял с себя сухую и уже прогревшуюся одежду, с содроганием натянул дорожную – пропотевшую и стылую. Попытался в меру сил растереть бледную до синевы и холодную как лёд незнакомку, не подававшую никаких признаков жизни, кроме дыхания и подрагивания глаз под веками. Одел её в сухое и тёплое, завернул в прогретый у почти обессилевшего костра спальник, уложил на бок под тент и, ещё раз проверив, что она дышит, бросился в лес.

Пусть он не медик и не спасатель, но сейчас от него требуется обеспечить человека, попавшего в беду, тем, что сейчас важнее всего, – теплом. Нужно было найти дрова получше, которые горели бы нормально, а не гасли каждые десять минут. По крайней мере, это ему под силу!

Стараясь не слишком далеко отходить от лагеря, он обшарил все кусты и деревья в поисках сухих, но не упавших веток, и при этом, желательно, потолще. Набрав охапку таких, он вернулся, накидал в огонь нового топлива и, убедившись, что костёр горит, перевернул девушку на другой бок. После – снова отправился в ночной лес. И так несколько раз, пока гора дров не была признана достаточной, чтобы гореть до утра.

Наконец он позволил себе отдохнуть. Натруженные ноги ощущались ватными, а ладони саднило от царапин и заноз.

С полчаса он просидел, тупо глядя перед собой и отгоняя предположения о том, что же тут случилось. Но стоило ему отвлечься, как в памяти всплыли украшенные внедорожники, и он, облившись холодным потом, поблагодарил свою интуицию, подсказавшую не попадаться на глаза их пассажирам…

Но даже ужасаться нельзя бесконечно – голод вновь напомнил о себе. Не хотелось есть всухомятку, и уж тем более запивать еду холодной водой. Кирилл потянулся к котелку, чтобы снова поставить его кипятиться, но обнаружил его опрокинутым набок. Тяжело вздохнув, он отправился к озеру, вооружившись фонариком.

Возвращаясь, он заметил у костра фигуру.

«Ну хорошо, очнулась», – с облегчением подумал Кирилл.

Он уже заготовил речь, которая бы объяснила незнакомке, как она здесь оказалась, и вопросы, которые объяснили бы то же самое ему. Но на границе света и тепла, распространяемого огнём, стояла не девушка, а дедушка в потёртом пальтишке, опиравшийся на длинную палку.

– Да ты не боись! – для убедительности дед растянул морщинистые губы в приветливой улыбке. – Я не разбойник какой, в моём возрасте чужого уже ничего и не надо. Своего не растерять бы, и то ладно… Мне бы согреться только, что-то совсем промёрзли косточки. Можно у костра твоего погреться?

– Конечно… можно… – опешив, пробормотал Кирилл. – Грейтесь…

– Вот спасибо, вот хорошо… – надтреснутым старческим голосом забормотал дедок, придвигаясь осторожно к огню и устраиваясь поудобнее. Странно, но удобным он счёл присесть на корточки, распахнуть полы пальто и, по-лягушачьи