Стой, курица!, или глэмпинг «в гостях у сказки» - Марина Эльденберт

— Кажется, дом Стрельцовых горит, — сказала бабушка. — Господи, да что же делается!

У Стрельцовых был второй по величине после нашего дом. Современный, двухэтажный, на шикарной зеленой территории. Жила там семейная пара средних лет.

— Останьтесь здесь, Валентина Аркадьевна. У вас давление, — сказал Лев Викторович. — Василиса?

— Я хочу помочь Стрельцовым.

Он кивнул.

— Простите, но я останусь. Это самый удобный момент, чтобы кто-то мог воспользоваться переполохом и проникнуть на ваш участок.

На Васильковой улице уже собирался народ, но горел не дом, а пристройка, где Стрельцовы разводили огромных кроликов. Хозяйка, всхлипывая, таскала зверей, хозяин и еще несколько мужчин боролись с пламенем. На подмогу вскоре прибежало полдеревни, и одновременно пророкотало в небе: с севера шли громадные тучи.

— Только ветра не хватало, — сказал кто-то. — Перекинется ведь…

Я одной из первых увидела новый столб дыма: кажется, это было уже здание администрации. Вокруг стоял невообразимый гвалт, но все упорно боролись с пламенем, и я краем глаза заметила, как мимо проехала машина Валеры. Помогать тушить пожары он явно не собирался, и, хотя и не должен был, это наглухо залило бетоном остатки добрых чувств к нему.

Глава 9. Кощей и Елисей

Кощеев

Жара держалась даже ночью — липкая, тревожная. Над проселочной дорогой лениво жужжали комары, в воздухе витал запах пыли, пота и горелой древесины. Где-то далеко, на другом конце деревни, все еще тлело пепелище: фермерская пристройка Стрельцовых сгорела быстро, как сухой костер. Остался только остов, который сейчас выделялся обгорелым скелетом на фоне ночного неба. Дом удалось спасти, но одна сторона у него тоже выглядела неважно.

Кощеев не спеша вышел из черного «Гелика», поправил дорогие часы. Лунный свет делал его лицо каким-то неестественным, потусторонним, придавая хищным чертам еще больше звериного. Мужчина, шагнувший ему навстречу, Артур — коротко стриженый, в спортивке, с ножом на поясе, больше напоминал братка из девяностых или местного жителя.

— Молодец, — коротко произнес Кощеев.

— Так это… деньги…

Договорить Артур не успел: характерный звук пистолета с глушителем — и он повалился на траву с аккуратной дыркой во лбу.

— Где их только таких дебилов делают, — сказал Бык, массивный, глуповатый, но надежный как бетонная плита. Он был в черном костюме, как и остальные, выделяло его разве что более массивное телосложение.

— Там же, где и этих, — кивнул в сторону деревни Глеб.

Его Кощеев уважал больше всего, потому что при самом на первый взгляд неплотном телосложении, этот мужик знал несколько видов боевых искусств и был способен построить схему рейдерского захвата быстрее, чем хозяйка в Лузянках ставит чайник на плиту.

— Ну что, село сгорит или продастся? — первым нарушил молчание Артем, оглядываясь. — Крестьяне тугие, но огонь — убедительный аргумент.

Кощеев побарабанил пальцами по запястью.

— Дом Стрельцовых — пробный шар, — произнес он. — Мы показали, что не шутим. Остальные сделают выводы.

— А если не сделают? — буркнул Бык, разминая шею. — Там этот… как его… Елисей. Москвич с деньгами. Чуть мне пальцы не отхряпал.

Кощеев метнул в подчиненного острый, как заточка, взгляд.

— Елисей — лишняя переменная. Он городской, заигрался в генерального менеджера. Не понимает, что в таких местах порядок устанавливают не по закону, а по страху. Уверен, он просто выскочка. Поиграется и уедет обратно к своим миллиардам.

— Все он понимает, — вмешался Глеб, не поднимая глаз от планшета. — Говорит, если что — обратится к Окуневу.

Имя прозвучало как пощечина. Наступила пауза.

— Этот… Окунев? Следователь? — переспросил Бык, нахмурившись. — А он разве не… ну, как все?

— Нет, не как все, — сквозь зубы ответил Кощеев. — Слишком чистый. Не берет. Не договаривается. Я ему когда-то предлагал — отказался. Но даже Окуневу нужны будут доказательства. Угрожать…

Он перевел тяжелый взгляд на Быка:

— С твоей стороны было глупо. Но угрозы-угрозами, а вы к пожару не имеете никакого отношения. Этого…— Он кивнул на исполнителя. — Никто не найдет.

Бык вздохнул и виновато потупился.

— Вообще-то это Артем про пожары начал. Я просто подхватил…

— Цыц, — перебил его Кощеев и продолжил: — Земля в Лузянках скоро станет золотой. Через год здесь будет федеральная трасса. Ценник поднимется в три, а то и в пять раз. А пока ее можно скупить по цене коровьего навоза. Главное — заставить людей продать.

— Но они же не хотят, — усмехнулся Артур. — Все эти бабки с коровами, дачники, мужики-огородники. Они землю считают святой.

— Вот и надо ее обесценить, — вмешался Глеб. — Строим схему: поджог — первый этап. Следующий — слухи. Пускаем через своих, через этого председателя, что здесь будут карьеры для отходов. Потом озеро отравим. Рыба повсплывает брюхом кверху, люди испугаются. Земля — не еда. Люди ее бросают, когда страшно.

Кощеев кивнул.

— Артем, Бык, это вы. Работа грязная — ваша. Без смертей. Пока. Понимаете?

— Поняли, — буркнул Бык. — А с Елисеем-то что? И с его мужиком с камерами? После Стрельцовых он их везде понатыкает, отвечаю.

— А что с ними? — усмехнулся Артем. — Мы же в самой деревне появляться не будем, а в лесу камер нет. А Елисей… Елисей в город уехал.

— Я бы все-таки не стал его недооценивать, — сказал Глеб, поглядывая на темный лес. — Этот действительно к Окуневу может пойти. На этот случай предлагаю повнимательнее присмотреться к Василисе.

— Это кто? — Кощеев повернулся к нему. Голос у него был все такой же спокойный, но глаза чуть прищурились.

— Василиса Моргунова. Бабка у нее тут живет, та самая, которая председателя как пацана посылает. А внучка приехала на выходных и обратно не собирается. По крайней мере, пока.

— И что в ней такого особенного?

— То, что Елисей наш на нее запал, — усмехнулся Глеб. — Я видел, как он на нее смотрит. Глазами обнимает. Это же из-за нее он своего спеца прислал.

— Это не деревенские его наняли? — Кощеев нахмурился.

— Нет, куда им. Я сам видел, как этот тип в очках, с ноутом по улице шел. Камеры вешал. Местные говорят, от Елисея. Ходит, все фоткает, что-то чертит в планшете. Говорит, для «безопасности деревни». И не китайское барахло. Там