Сорока и Чайник - Артём Скороходов

— Зюйд, тебе не всё равно?

— Не, ну просто интересно.

— Глянь на свои пальцы, — тихо сказал ему Фёдор.

— А чего такое? — сказал младший Зюйд и тут же удивленно воскликнул.

Его пальцы излучали слабое темно-синее свечение.

— А теперь вокруг присмотрись.

Море, пирс, четверо мужчин, что стояли на нем, все слабо светились синим.

— Странное ощущение, — прошептал Зюйд. — Вроде стало темнее, но я теперь всё вижу.

— Черный свет. Моряки иногда пользуются.

Спустя буквально минуту к пирсу приблизился небольшой паровой баркас. Синее свечение усилилось. На причал спрыгнул сухонький мужичок в кепке.

— Борей, — заявил он скрипучим голосом, — а где Корявый?

— Привет, Хмарь.

На пирс спрыгнули еще два матроса и стали умело швартоваться и вытаскивать трап. Мужичок посмотрел вокруг, заглянул за спины встречающих.

— Я договаривался с Корявым, — проскрипел он.

— Корявый пьяный в стельку, мы его не взяли.

Мужичок пожевал губами и вдруг ловко, как обезьяна, прыгнул к трапу.

— Стой, Хмарь. Ты чего? — спросил Борей и шагнул за ним.

Раздался щелчок взведенного курка.

— А ты меня останови.

Двое моряков выхватили револьверы и навели их на Фёдора и остальных.

— Спокойно. Спокойно, Хмарь. Меня-то ты знаешь.

Ствол одного из матросов смотрел прямо в лицо Фёдора. Очень неприятное чувство. Фёдор гордился своей реакцией, но такого поворота он совсем не ожидал. Револьвер лежал в нагрудном кармане куртки, и попытайся Фёдор достать оружие — его десять раз застрелят.

— Хмарь. Вот деньги.

Борей медленно, двумя пальцами, из нагрудного кармана плаща достал пачку ассигнаций.

— Всё как договаривались. Нам нет смысла тебя обманывать. Сколько лет вместе работаем.

Мужичок напряжённо смотрел на деньги, потом на Борея. Облизнул губы, переступил с ноги на ногу. Потом судорожно заглянул за спины братьев Зюйд. Жадность боролась с осторожностью.

— Ладно, давай сюда, — сказала жадность, хватая купюры. — Разгружаем.

Оружие было убрано. Моряки закрепили трап и, по указанию Хмари, вернулись в рубку, чтобы, если что, сразу дать задний ход и отчалить. Тяжело ступая, на палубу баркаса вышли две большие темные фигуры. На голову выше самого высокого человека и раза в два шире Фёдора в плечах, они медленно и с какой-то жуткой неотвратимостью двинулись вперед. Големы. Младший из Зюйдов присвистнул. Фёдор и сам раньше не видел вблизи эти механизмы, поэтому с интересом наблюдал, как те, легко подняв сразу несколько ящиков, спускаются по трапу и идут к грузовику. Пирс ожесточенно скрипел под их широкими ногами.

— Ересь, — презрительно произнес старший Зюйд и сплюнул в воду. — Не люблю я эти колдовские штуки.

— Это не колдовство, балда, — сказал ему младший. — Это глиняные автоматоны просто.

— Керамические, — поправил его Борей, не оборачиваясь следя за разгрузкой. — Зюйд, помоги грузить ящики в кузов.

— Угу, — недовольно пробурчал старший.

Хмарь закончил пересчитывать банкноты под фонарем, а потом встал рядом с Бореем, нервно вглядываясь то в черные волны моря, то на темный пляж. Борей с монтировкой подходил к каждому ящику, вскрывал крышку, светил внутрь фонарем.

— Как договаривались, — проскрипел Хмарь, когда големы отнесли последние ящики. — Все в порядке?

— Двенадцать ящиков «солнечного», десять с «сундуком», два ящика с кронфилдского арсенала, — перечислял Борей. — Все правильно. Лео спрашивал, когда сможешь винтовки привезти?

Хмарь ничего не ответил, развернулся и, не прощаясь, быстро пошел к баркасу.

— Отчаливаем! — негромко крикнул он.

Фёдор забрался с младшим Зюйдом в кузов и помог расставить ящики. Старший Зюйд и Борей забрались в кабину. Котел грозно забулькал, грузовик чихнул и медленно двинулся прочь с пляжа. Младший Зюйд затянул крепче полог и, раскачиваясь на ухабах, с третьей попытки зажег фонарь. Потом с интересом полез по ящикам.

— Ух ты! Сорока, гляди, пушки! — Зюйд достал из продолговатого синего ящика с надписью «Southfield Arsenal» длинный револьвер, завернутый в промасленную бумагу. — Шикарно!

Фёдор держался за борт и не проявлял особого интереса. Он узнал армейские ящики еще тогда, когда големы проносили их мимо.

— Так! А тут у нас что? — Зюйд полез в другой ящик. А потом воскликнул: — Ух ты, ягер!

Он достал из ящика тряпицу и развернул ее. В его руках был сгусток теплого оранжевого света.

— Сорока, гляди, тут ягер.

Фёдор отрицательно покачал головой. Это название ни о чем ему не говорило.

— Ну ягер. Солнечный. Желтун. Не слышал?

— Желтун слышал, жуткая дрянь, от которой плавятся мозги и светятся глаза.

— Сам ты дрянь, — обиделся Зюйд. — Ягер это вещь. Черт, я бы себе забрал, но Лео мне голову оторвет. Жаль-то как.

Он расстроенно завернул всё в тряпку. Грустно вздохнул и сделал вид, что кладет сверток назад в ящик, сунув руку в карман. Потом осторожно глянул на Фёдора. Но тот отвернулся и как будто не обратил внимания.

— Тэ-экс, а тут что у нас? — полез Зюйд в другой ящик. Потом скривился: — Тут хун. Вот это точно дрянь. Только психи и кальмары его и пользуют. Сорока, слышал про хун? Ну или «сундук»? Говорят, его пчелы из трупов делают.

— Пчелы? — слегка удивился Фёдор.

— Ну, не наши пчёлы, а кто там у них в Каганате водятся?

— Понятия не имею.

— Брешут, наверное. Но я бы не стал такое принимать. Гадость.

Зюйд кинул конвертик Фёдору. В бумаге оказалась тёмно-зелёная масса, похожая на тесто. Она пахла так же, как пирожки, которые Фёдор покупал в Восточном квартале у торговцев из Жиньшэ.

— Его едят?

— Кого? — не понял Зюйд.

— Ну, хун. «Сундук».

— А-а. Нет. Ты что. Курят, и понемногу. Едят только те, у кого совсем с головой непорядок. Это и не дурь вовсе. Скорее экспресс-паровоз в психушку. Причем без удовольствия. Бессмысленная и дорогая ерунда.

Фёдор кивнул и перекинул конвертик назад Зюйду.

— Положи на место.

Наконец Зюйд угомонился и сел на скамейку. Грузовик мерно пыхал паром, ямы кончились, и дальше ехали по ровной дороге.

Фёдор начал засыпать. Ночь, мерная работа двигателя, легкое покачивание паромобиля.

— Сорока, а Сорока? — снова оживился Зюйд.

Фёдор решил не отвечать. Он уже почти заснул.

— Сорока, эй. Не спи на посту.

— Ну, что тебе? — устало ответил ему Фёдор.

— Не, ну ты видел големов? Вот ведь звери! Жуткая вещь.

— Автоматоны и автоматоны. Только из керамики.

— Ну, не скажи. Железки как-то попривычнее. Я слышал, големов часто на кораблях используют.

— Они воды не боятся, — ответил Фёдор, закрывая глаза и пытаясь поймать дремоту.

— А! Ну да! Логично.

— И огня тоже. Поэтому их кочегарами ставят.

— А ты откуда всё знаешь? А, Сорока?

Ответить Фёдор не успел. Раздался полицейский свисток, и грузовик, заскрипев тормозами, начал останавливаться. Сон мгновенно отступил. Фёдор привстал, не понимая, что делать. Бежать?