Хроника моей жизни - Савва (Тихомиров)

Воскресения Христова. Да продлит Воскресший долготу дней Ваших до крайнего предела человеческой жизни, да даст Вам бодрость духа и крепость сил на дело и делание нелегкое по нынешнему времени.

Очень рад, что дело Вашего ректора благополучно окончилось. Ревизор[760] в унынии. Он вполне был уверен, что ссадит ректора. Спасибо, что поддержали. Спасибо и московскому владыке, что откровенно высказал свой взгляд на положение начальствующих в семинариях, кои более зависят от ревизоров, чем от архиереев. Теперь очередь за ректором Волынским. Тот же ревизор валит и сего.

В нынешнем году и преосвященный Старицкий[761] удостоился внимания начальства, будучи сопричислен к Владимиру 3-й степени. Утешение и Вам. Слава Богу! Вообще ныне награды архиереям сыпались точно из рога изобилия. Двадцать один владыка украшены звездами и большими, и малыми. Теперь, думаю, все будут довольны, что наша иepapxия так возвеличена сиянием звезд. Из чиновников: Шишков – тайный, а Шемякин – действительный статский советник. О мелочи умолчу, а лучше поделюсь радостию, что мое плинфоделание приближается к концу. Завтра начну литеру У. Летом буду печатать, а потом и в гости к Вам праздновать окончание египетской работы, которая доставляет мне одни неприятности, ибо думают, что я ленюсь.

Простите, владыко, мою откровенность. Христос Воскресе!»

На письмо это я отвечал 6-го числа:

«Искренно благодарю Вас за благожелательное поздравление с праздником. Если еще не поздно, примите и мое взаимное сердечное приветствие.

Действительно, награды на архиереев ныне излились как бы из рога изобилия; как будто нынешняя Пасха случилась в период падающих с неба звезд, что бывает, как известно, в ноябре. Но почему ни единому из епископов не присвоено сана архиепископского?

Я всего более рад за награждение моего викария. Это оживило и ободрило его.

Оканчивайте скорее свой многолетний труд и приезжайте для отдохновения в Тверь. Но прежде чем Вы приведете к концу печатание Вашей работы, я попросил бы Вас прислать мне первых два-три корректурных листа, чтобы мне иметь предварительное понятие о Вашей египетской работе.

Бывши в Москве на Археологическом съезде, я получил в свое распоряжение от одного священника более 20-ти собственноручных писем покойного владыки Филарета к одной из московских игумений, но я не решил еще, что делать с этими письмами. Издавать их отдельною брошюрою не стоит: слишком мало. Разве напечатать их в “Епархиальных ведомостях” и затем сделать несколько экземпляров отдельных оттисков? Дайте мне совет.

В Москве у меня родилась мысль о составлении биографии митрополита Филарета, и я приглашал некоторых из родственников покойного принять в этом деле участие, но охотников не оказалось, хотя и выражали к моему предприятию полное сочувствие. Некоторые из моих знакомых обещали прислать мне свои воспоминания о приснопамятном святителе.

Один же молодой ученый[762], в подробности изучивший творения Филарета и обладающий бойким пером, изъявил готовность принять на себя труд составления биографии знаменитого иepapxa под моим руководством.

Что Вы на все это скажете?»

9-го числа скоропостижно скончался в Стрельне Николай Семенович Лазарев-Станищев, брат моих бывших учениц, живущих в Москве в бедственном положении.

В тот же день писал я в Харьков протоиерею С.А. Иларионову:

«Давно следовало бы мне ответить на ваше любезное письмо от 12 февраля, но, простите, то недосуги, то немощи и недуги препятствовали сему. Во всю жизнь свою я не испытывал такой продолжительной и неприятной болезни, какую испытал в последнее время. Вследствие ли многолетних моих занятий, стоя у конторки, или благодаря современной болезни – инфлюэнце, с ноября я начал чувствовать в правой ноге сильную нервную боль, именуемую учеными врачами ишиас (ιδχιον – чресла, чресленная боль). По милости этой боли я проводил целые ночи без сна. Употребляемы были против нее разные средства – и внутренние, и наружные, но ничто не помогало. Наконец утолила мою боль миланская мушка: по ее милости, с 23-го марта я чувствую себя лучше».

17-го числа получил из Москвы телеграмму с прискорбным известием о кончине досточтимой старицы – игумении Страстного монастыря Евгении.

17-го числа получено мною письмо из Харькова от протоиерея С.А. Иларионова:

«День тринадцатого апреля начался для меня каким-то непонятным предчувствием скорби. Около десяти часов принесли Ваше драгоценнейшее письмо. Я сначала несказанно обрадовался; но когда узнал из содержания, что Ваше высокопреосвященство так продолжительно болели, снова тяжелые думы налегли; проболев сам целый год и теперь часто подвергаясь болезни, я близко принял к сердцу весть о Вашей болезни. Затем поехал в консисторию, и там подвернулось дело, крайне возмутительное: один кляузный священник, по вражде к своему благочинному, написал к губернатору подметное письмо самого грязного содержания, в котором клеветал и измышлял поступки, оскорбляющие вообще честь духовенства. Благонамеренный наш начальник губернии передал это письмо владыке; произведенным следствием и чрез экспертов открылась наглая во всем ложь и обнаружен кляузник автор. Тяжело было читать эту грязь, и кем же набросанную? Священником, да еще заслуженным.

В час дня владыка прислал за мною в консисторию, и когда явился, встречен был поражающею вестью: о. архимандрит Святогорского монастыря Герман в четыре часа утра скончался. Здесь я не мог завладеть собою и разразился слезами. Потеря, достойная обильных слез.

Недавно пред Пасхою был в Харькове, на Пасху отслужил и слег в постель, а чрез 12 дней уснул непробудно до дня всеобщего воскресения мертвых. Человек незаменимый, неустанный деятель, умный и истинно подвижник, молящийся и в высшей степени честный и высоконравственный. О, да упокоит Господь душу его с праведными!

Пишу вместе с сим распоряжение в Святые Горы. Вынос 15-го апреля, а погребение в среду восемнадцатого. Владыка едет погребать».

20-е число. Праздник Святой Троицы. Литургию и вечерню совершал в кафедральном соборе.

31-го числа дан был мною прощальный обед в честь бывшего начальника губернии сенатора А. Н. Сомова, с которым одиннадцать лет провели в мирных, добрых отношениях. К столу было приглашено более 25-ти персон.

1 июня служил в кафедральном соборе литургию и напутственный молебен по случаю отбытия из Твери в Петербург бывшего губернатора Афанасия Николаевича Сомова, получившего новое назначение в звании сенатора, – пред начатием молебна я благословил его превосходительство иконою Господа Вседержителя.

Вечером, с почтовым поездом, Тверь торжественно проводила своего любимого губернатора, 22 года мирно и кротко управлявшего губерниею.

10-го числа посетил меня прибывший накануне в Тверь новый губернатор действительный статский советник камергер Павел Дмитриевич Ахлестышев. Пред сим он был московским вице-губернатором. Сын знакомого мне по Москве сенатора, генерала от инфантерии Дм. Дм. Ахлестышева; получил университетское образование.

6 сентября получил письмо из Сергиева Посада