Тотем и табу. «Я» и «Оно» - Зигмунд Фрейд

В) В тексте мы много говорили о прямых и заторможенных сексуальных влечениях и смеем надеяться, что это разделение не вызвало больших возражений. Однако его более подробное рассмотрение вполне уместно, даже если оно по большей части повторит изложенное ранее.

Либидиозное развитие ребенка познакомило нас с первым и вместе с тем лучшим примером отстраненных от цели сексуальных влечений. Все чувства, которые ребенок питает к своим родителям и к заботящимся о нем лицам, беспрепятственно продолжаются в желаниях, выражающих его сексуальные стремления. Ребенок требует от этих любимых лиц всех нежностей, которые ему знакомы; он хочет их целовать, прикасаться к ним, разглядывать их, ему любопытно видеть их гениталии и присутствовать при интимных действиях экскрементации; он обещает жениться на матери или (и) няне, что бы под этим он ни подразумевал; он намеревается родить отцу ребенка и т. д. Прямое наблюдение, как и последующее психоаналитическое проникновение в остатки детства у взрослого, не оставляет никакого сомнения в непосредственном слиянии нежных и ревнивых чувств с сексуальными намерениями, а также показывает нам, сколь основательно ребенок делает любимое лицо объектом всех своих, еще неверно направленных, сексуальных стремлений[508].

Этот первый вид детской любви, обычно подчиненный эдипову комплексу, с началом латентного периода, как известно, терпит крах над атакой вытеснения. Остаток от него проявляется в чисто нежной эмоциональной привязанности, направленной на тех же лиц, но эта связь уже не может быть названа «сексуальной». Психоанализ, освещающий глубины психической жизни, без труда обнаруживает, что и сексуальные привязанности первых детских лет сохраняются, но уже в вытесненном и бессознательном виде. Он позволяет нам смело утверждать, что везде, где мы встречаем нежное чувство, оно является преемником вполне «чувственной» объектной связи с данным лицом или же с его прототипом (его Imago). Правда, без специального анализа исследования нельзя установить, является ли это отмеченное ранее полнокровное сексуальное стремление в конкретном случае вытесненным, или же оно себя уже истощило. Давайте четче выразим сказанное: установлено, что это сексуальное стремление еще существует как форма и возможность и путем регресса может быть в любое время наполнено энергией, активировано; остается все же вопрос, на который не всегда можно ответить: каким потенциалом и эффективностью оно обладает в данное время? При этом в равной степени следует остерегаться двух источников ошибок: Сциллы – недооценки вытесненного бессознательного, и Харибды – склонности измерять норму исключительно мерками патологии.

Психология, которая не хочет или не может проникнуть в глубины вытесненного, непременно представляет нежные эмоциональные привязанности в качестве выражения стремлений, не направленных к сексуальной цели, хотя бы они и произрастали из стремлений, эту цель преследующих[509].

Мы вправе сказать, что эти стремления отклонились от сексуальных целей, хотя и трудно соблюдать требования метапсихологии при описании подобного отклонения. Впрочем, эти сбившиеся с цели влечения все еще сохраняют некоторые из первоначальных целей; и нежный воздыхатель, и друг, и поклонник ищут телесной близости или возможности видеть любимого человека, любимого хотя бы только в «павлианском» смысле. При желании мы можем признать в этом отклонении от цели начало сублимации сексуальных влечений или же еще более раздвинуть границы последних. Заторможенные в отношении цели сексуальные влечения имеют перед незаторможенными большое функциональное преимущество. Будучи, собственно говоря, неспособными к полному удовлетворению, они особенно пригодны для создания длительных связей, тогда как прямые сексуальные влечения при удовлетворении каждый раз теряют энергию и должны ждать обновления путем накопления либидо, причем тем временем может произойти смена объекта. Заторможенные влечения способны к любой пропорции смешения с незаторможенными, могут опять в них превратиться так же, как они из них произошли. Известно, как легко возникают эротические желания из эмоциональных отношений дружеского характера, основанных на признании и восхищении, между учителем и ученицей, артистом и восхищенной слушательницей, особенно у женщин. Да, возникновение таких сначала невольных эмоциональных связей напрямую приводит к проторенной дорожке сексуального выбора объекта. В статье «Frömmigkeit des Grafen Zinzendorf» Пфистер привел предельно ясный, далеко не единичный пример, как легко даже сильной религиозной связи превратиться в пылкое сексуальное чувство. А с другой стороны, переход прямых, самих по себе кратковременных сексуальных стремлений в прочную, сугубо нежную привязанность представляет собой нечто весьма обычное, и упрочение брака, заключенного по любовной страсти, имеет большей частью своей подосновой этот процесс.

Мы, конечно, не удивимся, услышав, что заторможенные в отношении цели сексуальные стремления возникают из прямых сексуальных тогда, когда есть внутренние или внешние препятствия к достижению сексуальной цели. Вытеснение латентного периода является таким внутренним или, лучше сказать, ставшим внутренним препятствием. Относительно отца первобытной орды мы предположили, что из-за своей сексуальной нетерпимости он принуждал всех своих сыновей к воздержанию и этим подталкивал их к заторможенным в отношении цели связям, тогда как за собой оставлял право свободного сексуального наслаждения и тем самым сохранял себя свободным. Все связи, на которых основана масса, имеют природу заторможенных в отношении цели влечений. Но тем самым мы приблизились к рассмотрению новой темы, обсуждающей отношение прямых сексуальных влечений к массе.

Г) Последние два замечания уже подготовили нас к признанию, что прямые сексуальные стремления неблагоприятны для массы. Правда, и в истории развития семьи существовали массовые разновидности сексуальной любви (групповой брак), но чем важнее становилась для «Я» половая любовь, чем больше в семье укреплялась любовь, тем настоятельнее она требовала ограничения двумя лицами – una cum uno[510] – ограничения, предписанного природой гениталий цели. Полигамные склонности должны были удовлетворяться путем последовательной смены объектов.

Два лица, обеспечивающие друг другу сексуальное удовлетворение, своими поисками уединения выступают против стадного инстинкта, против чувства массы. Чем больше они влюблены, тем полнее удовлетворены друг другом. Отказ от влияния массы выражается в чувстве стыда. Крайне пылкий эмоциональный порыв ревности возникает во имя защиты сексуального выбора объекта от вмешательства групповых отношений. Только в том случае, когда нежный, то есть личный, фактор любовной связи полностью отступает перед чувственным, возможно любовное общение пары в присутствии других лиц или же, подобные оргии, одновременные сексуальные действия в масштабах группы. Но это регресс к более раннему состоянию половых отношений, при которых влюбленность еще не играла роли и все сексуальные объекты рассматривались как равноценные. Нечто в духе сердитого высказывания Бернарда Шоу: быть влюбленным – значит гигантски переоценивать разницу между одной женщиной и другими.

Хватает признаков того, что в сексуальные отношения между мужчиной и женщиной влюбленность проникла лишь позднее, как и вражда между половой любовью и групповыми