Союз Сталина - Василий Васильевич Галин

около 1 % промышленной продукции, но они и смешанные акционерные общества, поставили более 60 % добытого свинца и серебра, почти 85 % марганцевой руды, 30 % золота, 22 % одежды и галантереи.

Не случайно программа развития в рамках нэповской модели получила широкое распространение. Идеи экономического автора НЭПа – министра финансов Г. Сокольникова, были поддержаны в высших партийных кругах Троцким, Зиновьевым и Каменевым… Теория Аграрной модели была изложена в многочисленных статьях и книгах Н. Бухарина, например, «Экономика переходного периода», она заключалась в курсе «на развитие земледелия, кооперировании сельского хозяйства во всех трех формах: производственной, торговой и сбытовой. Одинаковое и равномерное развитие всех тех форм при решительном отказе от административного принуждения….. Широкая государственная поддержка – кредитование и субсидии… Всемерное поощрение – снижение налогов, снижение оптовых цен, кредит… повышение цен на сельхозпродукцию и снижение на промтовары… словом бросить в крестьянскую Россию лозунг – «обогащайтесь»»[346].

Третий план носил прямо противоположный характер и основывался на мобилизации экономики для ее ускоренной индустриализации. Страстным сторонником это плана был С. Витте, со своей командой. Обосновывая необходимость его реализации, директор Департамента торговли и мануфактур, товарищ министра финансов В. Ковалевский в 1893 г. указывал: «Страны, исключительно земледельческие, в конечном своем результате обречены на бедность и политическое бессилие. Мириться с положением колоний и житниц можно лишь под давлением жестокой необходимости. Поэтому исключительная земледельческая идеология должна быть, под углом зрения народного хозяйства, отвергнута, как сулящая нам печальное будущее»[347].

Сравнивая темпы накопления капитала в аграрной и промышленной сферах, С. Витте в докладе Николаю II указывал, что «только одни промышленные районы Вашей империи проявляют действительную способность создавать новые капиталы, которые и находят себе хозяйственное помещение; эти капиталы и являются главным двигателем нашего промышленного прогресса, но так как удельный вес этой промышленности в нашем огромном народном хозяйстве сам по себе невелик, то и этой сберегательной силы оказывается недостаточно для ускорения процесса образования самостоятельной отечественной индустрии. А нет капиталов – нет и знаний, нет и предприимчивости»[348].

Темпы накопления Капитала в российском сельском хозяйстве были в разы ниже, чем в промышленности. Аграрный путь приводил только к всё большему закрепощению России в качестве колонии более развитых промышленных стран. В случае продолжения аграрного развития, приходил к выводу американский историк М. Корт, «Россия легко могла стать другой Индией или Китаем – колонизованными и расчлененными индустриальным Западом»[349].

Метрополии, пояснял существовавшую зависимость в 1899 г. С. Витте, «смотрят на свои колонии, как на выгодный рынок, куда они могут свободно сбывать произведения своего труда, своей промышленности и откуда могут властной рукой вычерпывать необходимое для них сырье. На этом зиждут свое экономическое могущество государства Западной Европы… Россия являлась и поныне, в некоторой степени, является такой гостеприимной колонией для всех промышленно развитых государств, щедро снабжая их дешевыми произведениями своей земли и дорого расплачиваясь за произведения их труда»[350].

В 1925 г. идеи мобилизационного пути развития были поддержаны группой И. Сталина, который на XIV съезде партии заявил, что Россия продолжает оставаться отсталой аграрной страной, где две трети всей продукции дает сельское хозяйство и только одну треть промышленность. В существующих условиях план Сокольникова, по словам Сталина, «выглядел, как план экономического закабаления СССР…, закрепления промышленной отсталости СССР…»[351].

Восстановление

Капиталы, капиталы, капиталы – вот те волшебные силы, которые и самую дикую пустыню превращают в рай.

Дух журналов, 1820 г.[352]

Необходимость определения дальнейших путей индустриализации возникла уже на следующий год после введения НЭПа: в марте 1922 г., на XI съезде партии, Ленин заявил, что отступление кончено, и выдвинул лозунг: «Подготовка наступления на частнохозяйственный капитал». «Мы год отступали. Мы должны теперь сказать от имени партии – достаточно! Та цель, которую отступление преследовало, достигнута. Этот период кончается, или кончился. Теперь цель выдвигается другая – перегруппировка сил»[353]. Выступление Ленина вызвало ожесточенную дискуссию в партии, риторика которой, особенно в партийных кругах, все более приобретала характер революционной нетерпимости и крайнего радикализма.

Необходимость этой перегруппировки была вызвана тем, что разоренная мировой и гражданской войной деревня не могла обеспечить даже минимальный спрос для развития промышленности. Низкий спрос деревни приводил к тому, что промышленность в поисках оборотных средств была вынуждена распродавать свою продукцию ниже себестоимости, что привело, как отмечал А. Вайнштейн, к «проеданию основного капитала»: «рыночные цены на промышленные товары в течение 1921 г. и первого полугодия 1922 г. не обеспечивали не только расширенного, но и простого воспроизводства. Этот период можно охарактеризовать как период перекачки средств из государственной промышленности и города в сельское хозяйство»[354].

Выход из тупика, по словам С. Струмилина, предложил Л. Троцкий, который в январе 1923 г. на XII съезде партии призвал «пройти через стадию первоначального социалистического накопления», что привело к повышению цен на промышленную продукцию более чем в 2 раза (на 130 %)[355]. Одновременно (в апреле – сентябре), для кредитования промышленности и потребительского спроса, была резко увеличена эмиссия совзнака, что привело к всплеску инфляции (Гр. 4)[356]. Последняя, по словам Вайнштейна, ударила прежде всего по деревне: в «1923 г. реальные хлебные заготовительные цены оказались значительно ниже (почти вдвое) осенних 1922 г., в противоположность предшествующим годам и довоенному времени»[357].

Гр. 4. Темпы прироста индекса розничных цен в совзнаках, %[358]

Одновременное повышение цен на промышленные товары и снижение – на сельскохозяйственные, привело к резкому увеличению «ножниц цен»: если на 1.1.1923 разница между ценами на промышленные и сельскохозяйственные товары, по оптовому индексу Госплана, составляла 1,56 раза, то на 1.10.1923 уже – 3,1[359]. В результате, в октябре 1923 г. «неожиданно разразился кризис сбыта» промышленных товаров и правительство было вынуждено пойти на общее снижение цен на них[360]. В результате раствор «ножниц», сократился к 1.04.1924 до 1,33 раза[361].

Другая проблема, «со всей остротой выдвинутая движением цен в 1924 г.», состояла, отмечал А. Вайнштейн, в „рваческом” характере частной торговли[362], которая привела к образованию еще одних «ножниц цен» – «оптово-розничных»[363]. Борьба с этими «ножницами» привела к созданию в 1924 г. Наркомата торговли, для вытеснения из нее частника.

Соотношение частного и государственного секторов экономики в 1923 г. характеризовалось следующими цифрами: оптовая торговля на 77 % находилась в руках у государства, на 8 % у кооперации, на 15 % – в частных руках. Розничная – на 83 % принадлежала частному сектору и лишь на 7 % государству. В то же время доля частной промышленности в валовой продукции всей промышленности в 1925 г., по