Дневник русской женщины - Елизавета Александровна Дьяконова
Книгу Дневник русской женщины - Елизавета Александровна Дьяконова читаем онлайн бесплатно полную версию! Чтобы начать читать не надо регистрации. Напомним, что читать онлайн вы можете не только на компьютере, но и на андроид (Android), iPhone и iPad. Приятного чтения!
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он нерешительно помялся на месте.
– Да ведь это же навоз… гм-м…
Я рассмеялась:
– Так что же, что навоз? Или вы думаете, что я не сумею справиться с такой работой?
И для доказательства – схватила вилы, быстро наложила полную тачку, свезла ее на огород и вернулась – с пустой.
Он, уже не возражая, тем временем приготовил и наложил другую тачку.
Работа закипела.
Его смущение понемногу изгладилось, и через несколько минут то, что показалось странно с непривычки, – было уже обычное дело.
По окончании работы он одобрительно пожал мне руку, и я увидела, что в глубине души он все-таки не ожидал, что я соглашусь взяться за такую работу.
И чего он удивлялся? Я на каторгу рада уйти от себя самой, не то что на эти мирные работы…
5 сентября, четверг
И несмотря на все эти ежедневные работы – в тихие лунные ночи я ухожу мечтать на берег моря. Вдали едва-едва видны очертания острова Уайта… а там, за ним – так близко берега Франции… Париж. Из всего этого громадного города для меня существует пока одна улица Brézin и в ней – только № 5, где он живет.
И мысль улетает далеко-далеко…
Закрою глаза – опять вижу эту улицу тихой июньской ночью… и опять иду по ней и, проходя мимо его дома, ускоряю шаг, точно боясь, что он меня увидит…
Под влиянием красоты природы и торжественного спокойствия ночи разгорается фантазия и думаю я:
«Что, если бы он любил меня? Ведь тогда ни одна женщина в мире не могла бы считать себя счастливее меня! Тогда… тогда я сказала бы ему; полюби мою родину – пойдем вместе работать туда».
И мы вернулись бы в Россию. Я стала бы учить его по-русски, он сдал бы государственный экзамен, и мы поселились бы в одной из деревень родной Костромской губернии. Он лечил бы крестьян, я – оказывала бы им юридическую помощь… а в свободное время – длинные зимние вечера – рассказывала бы им житейские истории, которыми полны страницы наших журналов и которые мне самой так часто приходят в голову, – только я не пишу ничего.
У нас не было бы детей… и не потому, что я не люблю их, а именно потому, что слишком люблю, – и считала бы преступным при жизни, так скверно устроенной, как она есть теперь, – произвести на свет существо для страданий и горя…
Мы прожили бы всю жизнь и ушли бы из этого мира с сознанием исполненного долга, как усталые работники, заслужившие отдых и покой…
И – быть может – как последнее слово счастья – смерть пришла бы к нам одновременно…
А в народе осталась бы добрая память о нем, – как иностранец полюбил русскую и покинул свою прекрасную Францию и пошел за русскою в холод, снега ее родины, утешать несчастных и помогать им…
Так мечтала я, и мое бедное сердце на минуту утешается призраком счастья…
7 сентября, суббота
На днях приехали еще двое молодых людей; один на несколько дней, проездом, направляясь в Петербург, с матерью, домашний учитель в одном из русских семейств, живущих в Кембридже; другой – ученый, занимающийся исследованием о сектантах; этот надолго, – ему доктор посоветовал на некоторое время оставить Лондон и пожить в деревне – работать для здоровья на воздухе. Он приехал не один, а с женщиной-врачом, которая тоже с приездом в Петербург сдает государственный экзамен.
Так нас собралась в огороде целая компания.
Какие это славные молодые люди, добродетельные и… неинтересные! Толстовец явно не симпатизирует мне. Он какой-то односторонний, – видно, что не одобряет во мне абсолютно ничего: ни моих идей о равноправности женщин, ни того, что я на юридическом факультете; даже то, что я усердно занимаюсь физическим трудом, не располагает его в мою пользу. И он при всяком удобном случае готов читать мораль о братском отношении к людям. И каждый раз мне так и хочется сказать ему – что в нем-то я как раз братского отношения к себе и не вижу, а только скрытое молчаливое осуждение всего моего существования.
Учителя видела мало, – он уезжает сегодня, разговаривали о том о сем… Впечатление получилось обыкновенного среднего интеллигента, только на рояле хорошо играет – вот его талант.
От молодого ученого я ожидала несравненно больше и с удовольствием ждала все эти дни часа, когда он выходил в огород на работу: ему велено копаться в земле ежедневно часа два-три.
Мы работали рядом. Я начала было подходящий разговор… Ответы «да» и «нет»… правда, весьма вежливым тоном. Но все-таки это немного.
И как только его знакомая показывается – всегда перед окончанием срока его работы, – он быстро бросает все и идет за ней.
– Не разберешь их отношений… всегда путешествуют вместе, – сказал «хозяин».
А я так отлично разобрала. И только одного не понимаю: отчего, если он влюблен в одну женщину, – относиться с такой беспощадной сухостью и сдержанностью к другой, которую судьба случайно, на время поставила рядом с ним?
Ведь я с ним не кокетничаю; не может он, что ли, держать, что называется, золотую середину – не будучи влюбленным – относиться ко всякой другой интеллигентной знакомой женщине более просто, более по-товарищески?
Тщетно позондировав почву научную и литературную, я попробовала обратиться к действительной и спросила сегодня, как он смотрит на физический труд, нравится ли он ему.
– Терпеть его не могу; только по приказанию врачей и работаю… – снисходительно отвечал он.
– Что же вам нравится?
– Работа умственная.
– Но за что же с такой неприязнью относиться к физическому труду? Ведь он, в сущности, необходим. И как это у вас самих иногда не является желания упражнять свои мускулы, свою силу не на гире, не на гимнастике, а на полезном, здоровом труде.
– Неприятно это… работать… Ну, вот – копаю, копаю, – скоро ли кончу, скорее писать пойду.
Мне хотелось доказать ему, что еще неизвестно, насколько талантливы, полезны будут его ученые труды, а что хорошо вскопанная им гряда будет полезна – это вне сомнений, и поэтому он не имеет никакого нравственного права так относиться к тому роду труда, которым живут миллионы людей…
Он выслушал меня с снисходительным вниманием, потом повторил:
– А все-таки не люблю этой работы… то ли дело сидеть за письменным столом.
Я внимательно посмотрела на его голову, правда большую, с сильно развитым лбом, но далеко не с тем выражением, которое отличает людей, открывающих
Прочитали книгу? Предлагаем вам поделится своим отзывом от прочитанного(прослушанного)! Ваш отзыв будет полезен читателям, которые еще только собираются познакомиться с произведением.
Уважаемые читатели, слушатели и просто посетители нашей библиотеки! Просим Вас придерживаться определенных правил при комментировании литературных произведений.
- 1. Просьба отказаться от дискриминационных высказываний. Мы защищаем право наших читателей свободно выражать свою точку зрения. Вместе с тем мы не терпим агрессии. На сайте запрещено оставлять комментарий, который содержит унизительные высказывания или призывы к насилию по отношению к отдельным лицам или группам людей на основании их расы, этнического происхождения, вероисповедания, недееспособности, пола, возраста, статуса ветерана, касты или сексуальной ориентации.
- 2. Просьба отказаться от оскорблений, угроз и запугиваний.
- 3. Просьба отказаться от нецензурной лексики.
- 4. Просьба вести себя максимально корректно как по отношению к авторам, так и по отношению к другим читателям и их комментариям.
Надеемся на Ваше понимание и благоразумие. С уважением, администратор knigkindom.ru.
Оставить комментарий
-
ANDREY07 июль 21:04 Прекрасное произведение с первой книги!... Роботам вход воспрещен. Том 7 - Дмитрий Дорничев
-
Гость Татьяна05 июль 08:35 Спасибо. Очень интересно ... В плену Гора - Мария Зайцева
-
Фарида02 июль 14:00 Замечательная книга!!! Спасибо автору за замечательные книги, до этого читала книгу"Странная", "Сосед", просто в восторге.... Одна ошибка - Татьяна Александровна Шумкова