Я буду ждать тебя в Уиже - Андрей Соколов

уже неважно. Решение принято. И всё-таки я рад, как мы прожили этот месяц, как наладили работу. А ответственность большая. Конечно, не всем нравится наше сотрудничество. Ну, не будем грустить, Виктор! Вернусь к своим студентам в Торонто, буду рассказывать о нашей дружбе в Уиже, о русских лётчиках. Давай прощаться, а то я стал сентиментальным, скоро глаза совсем промокнут.

Майкл обнял Виктора, открыл правую дверцу «Ниссана Патрола» с чёрными «UN» на белом боку, с улыбкой поднял ладонь и сел в автомобиль.

Авдеев смотрел им вслед до поворота, пеняя субботнему утру девятнадцатого сентября на отвратительное начало, а потом побрёл наверх. В свежем воздухе остались отголоски дизеля и щекочущий нос запах расставания.

На завтрак в кафе «Напротив» экипаж Симакова прибыл крайним.

– Нечестно они поступили с Майклом, – хмуро заявил Волков на рассказ Авдеева о событиях раннего утра, – не тридцать седьмой, чтобы по доносу выгонять человека с работы и высылать в Канаду.

В этот момент с улицы влетел Скворцов.

– Олег! Выручайте, мужики! Дайте Виктора на вылет! У нас опять чилийка по плану, а Юрец вцепился в койку: «Не полечу, и всё!»

– Вадим! Две недели без отдыха. Народ во сне дёргается, – хотел отшутиться Симаков, но посмотрев в зал, понял, что все на полётах, а экипаж Бондарева за соседним столиком отстранён до особых распоряжений, и дал добро. – Ладно, Витя, дуй с ними. Сильно не напрягайся. И не забудь с их борта на бакшиш коробку «американ. сухпая» – произнёс он с иностранным прононсом, – а то Серёга весь наш провиант на баб спустил.

Шутка вызвала улыбки.

– Спасибо, мужики! Вы же знаете – за мной не заржавеет! – благодарил Скворцов.

– Вадим! – попросил Авдеев. – С крайней точки на базу пустишь на правую чашку?

– Вообще не вопрос! – радовался тот понятному желанию человека, заболевшего небом.

Маргарет тянула с вылетом и подъехала на дежурном джипе к вертолёту, когда двигатели уже работали больше десяти минут.

– Где Юра? – сразу обратилась она к командиру.

– Сегодня Виктор в качестве бортпереводчика, – коротко объяснил ей Вадим.

– Well, well! – скорчила гримасу чилийка, поднялась по трапу и под шум винтов стала объяснять Скворцову задачу на португальском.

– Извините! Давайте попробуем на английском, – вежливо обратился к ней Авдеев, – Какой первый пункт назначения?

Дама с обидой повернулась к Виктору и стала повторять задачу на день. Но португальский никуда не делся, и Авдееву пришлось достать блокнот и записывать, чтобы разобраться. Он выяснил и зарисовал точки приземления: 1, 2, 3, соединил их стрелками, подписал деревни, повторил очередность. Маргарет кивнула, и Авдеев направился в кабину пилотов. Командир дал добро, штурман вбил точки в GPS, и машина покатила на исполнительный старт.

* * *

После обеда борттехник Волков, в извечном камуфляжном комбинезоне, поигрывая на указательном пальце ключами от авто, подошёл к «Лендкрузеру». Рядом у зелёного «Дефендера» кучерявый здоровяк Борисов в чёрных шортах, в майке с белой птицей на голубом квадрате привалился задом к водительскому сидению.

– Василич! Тебе что ближе: «каждому по потребностям?» – Волков кивнул головой на свою тойоту и нажал на брелке кнопку открывания замков. – Или «каждому по труду?» – указал он подбородком на зелёную колымагу за его спиной. – А то давай, подкину до аэродрома с комфортом, как белого человека. Я порожняком нынче, наши отдыхают.

– Мне, Володя, нравится, чтобы у меня всё своё было, и моим техникам за это ничего не было. А ещё нравится присказка про керосин. Как там у тебя?

– Не керосином единым, а любовью и интимом! Да-да, – рассмеялся Волков, – есть в ней инженерная мысль. Ладно, Василич! Встретимся на поле. Ваша, сударь, смазка – в полёте сказка, – выдал борттехник очередной авиационный шедевр, отрегулировал под свой рост сиденье, лихо вырулил задним ходом и, довольный, притопил послушный дизелёк.

Волков любил субботний ПХД (парково-хозяйственный день). Побыть с машиной наедине было для него внутренней потребностью, выработанной годами службы. В хвостовой балке рядом с безупречным ЗИПом (запасные инструменты, принадлежности) Владимир хранил нештатные щётки разной жёсткости, тряпочки разной мягкости. С машиной он разговаривал исключительно на вы и считал себя между полётами её единоличным хозяином.

* * *

Когда борт Скворцова прибыл в Квимбелу, солнце уже клонилось к закату и времени оставалось только-только, чтобы вернуться засветло на базу. Услышав о возвращении, Маргарет протиснулась в кабину и заявила, что между Тото и Сакандикой пропустили важную Мадимбу. Штурман Шапкин пробил координаты деревни и присвистнул. Получалось, что на корректировку плана полёта потребовалось бы не менее двух часов.

– Нет, всё – летим на базу! – принял решение Скворцов.

– А я подам на вас рапорт за невыполнение дневного плана! – заявила Маргарет, очень довольная собой.

– Это ваше право, – парировал командир.

О том, чтобы переводчику пилотировать машину с правой чашки в такой ситуации, не могло быть и речи. На подлёте к дому Маргарет на хорошем английском заявила Виктору, что на него тоже подаст рапорт, что он всё неправильно понял и перевёл. Виктор вздохнул, достал блокнот, лист с записями.

– Вы сами подтвердили только эти точки, – предъявил он рисунок надменной даме, пытаясь быть сдержанным.

При подлёте к аэропорту Уиже Скворцов заметил скопление людей у здания.

– Гляньте, мужики, кто там у перрона, – обратился он к экипажу.

– Наши стоят, командир, лётчики, ооновцы! – уточнил борттехник Джоник, приоткрыв боковую дверь грузовой кабины. – Хорошего мало, раз они в гостиницу не уехали.

После приземления ребята из экипажа Скворцова побежали к вышке.

– Ноль Девятого (UN-09), Колчина нет, и связи с ним – тоже, – буркнул им стоявший в стороне Дмитриев.

Раскол

Субботний ПХД на аэродроме в Уиже близился к концу. Борттехник Волков отключил «массу» и занялся аккумуляторными батареями, приспособив в качестве удобного табурета трап-лесенку, поставив её набок у входа в вертолёт. Подошёл штурман Храмов в тёмно-синей тенниске и светлых шортах, с только что прилетевшего ноль-четвёртого борта.

– Вован, в курсе, что Колчин полдня на связь не выходит? Ооновцы через Луанду пытаются связаться с точками по маршруту! Дмитриев сказал: «В гробу мы видали такую лётную работу».

Волков встал, огляделся. У перрона народ собирался в кучу.

– Костюнь! Ну, ёрш твою за коромысло! Не разводи панику! Знаешь, что бывает со штурманами, которые хреновые вести по бортам разносят? – злился и одновременно пытался острить Волков.

– Не смешно, Володя, – ответил тот, – второй случай за неделю. Коню понятно, что пора сворачивать полёты! – Он постоял немного у Ноль Шестого и, не дождавшись понимания, махнул рукой, направился к перрону, обычному месту сбора лётного отряда.

Волков поставил аккумуляторы на место, опечатал вертолёт и побрёл туда