Собрание произведений в 2 томах. Том I (изд. 3-е) - Леонид Львович Аронзон

увидишь через время или сразу.

И если даже глаз не различит

(увы, плохое зрение — не щит),

то явный страх на души те укажет.

И нету сил перешагнуть черту,

что делит мир на свет и темноту,

и даже свет, и тот плохая стража.

Не смерть страшна: я жить бы не хотел —

так что меня пугает в темноте?

Ужели инфантильную тревогу

мой возраст до сих пор не победил

и страшно мне и то, что впереди,

и то, что сзади вышло на дорогу?

〈1966 или 1967〉

58. Треугольник

Юноша

О чём-то, но о чём не знаю,

я вспоминаю, вспоминаю.

Смотрю в пейзаж на небеса,

и вся печаль моя полна их,

и нет печали той конца.

Ангел

О чём бы ты теперь ни думал,

ты будешь дряхлым и угрюмым.

Десницу палкой удлинив,

уже ступай к воротам рая

и, может быть, не умирая,

дойдёшь когда-нибудь до них.

Жена

Тоски отточенный рубанок

из дуба родственной души,

я вижу, вьёт руно обманов,

колечки дыма анаши.

Носить хотела бы я шубу

из завитушек этих дуба.

Юноша

И для твоей красивой плоти

из дуба кое-что сколотят,

но это разговор печальный:

мне голос был — велел идти:

отныне горницей и спальней

природа будет мне в пути.

Юноша уходит, желая взорами жука узреть глубокий мир цветка.

Ангел

Дитёй за пухлым мотыльком

иди, втыкаясь костылём

в листву пожухлую, где осень

таит внутри себя икону,

туда, где раненым лососем

дождь рвётся из сетей зелёных.

Жена

Такой красивый слышу голос,

что я хочу раздеться голой,

и, от желания устав,

разлиться по цветам лагуной:

куда ни ткни, на теле юном

везде соски, везде уста!

Ангел

Внезапный друг, я так и думал,

но пуст был дум красивых невод!

Иди ко мне под ясень дуба,

в себе опять увидев Еву!

〈Январь 1967〉

59

Е. М.-В.

В осенний час внутри простого лета

металась бабочка цитатой из балета,

сохатый жук сидел на длинной шее

цветка, и лес служил Вам отраженьем,

когда, подъяв на пальце стрекозу,

за ней, виляя, Вы летел в лесу,

и лик сохатого, ольхой украсив губы,

являл Вам мысль: «Ну что ему Гекуба?»

13 января 1967

60

Ты лежишь под «Бадусаном»

одинока и нага,

твой туман стоит над ванной

и блистают берега.

Я дышу твоим туманом

и любуюсь без стыда.

Вниз стоит, бежит из крана

бесконечная вода.

Говорят, что ты из пены,

стань же пеною опять,

чтобы мог я без измены

сам с собою полежать.

Мне одно осталось дело:

на копейку, на стишок —

всыпать в собственное тело

ядовитый порошок.

〈1967〉

61

Обмякший снег на крыше,

и небо чуть серей,

и небо чуть повыше,

чем утром в январе.

Природу для того я,

как видно, описал,

чтоб ты могла с тоскою

смотреть на небеса.

Тоска твоя нужна мне

как некая среда,

в которой снег продавлен

следами на чердак.

Там лампочка без света

и нет любовных уз,

и вдруг из пистолета

пробить червовый туз.

〈1967〉

62

Была за окнами весна.

За ней — другое время года.

На всей земле была погода

(по сути всё-таки одна).

И мне хотелось вон, наружу,

под дождь, под ласточек, под иву,

где рак беременный, натужась,

рожает нужное для пива.

Но окружённый чьим-то чувством,

лежал я медленно и грустно,

лежал я задом наперёд,

и ко всему, что в мире было,

я обращён был, как кобыла

к тому, кого она везёт.

〈Февраль〉 1967

63

Не отрывай руки спешащей

от звуков сладких и молитв!

В природу выбросив свой щит,

беги страданий и харит,

отказ от них да будет слаще

мирского блага и обид.

〈1967?〉

64

Гуляя в утреннем пейзаже,

я был заметно одинок,

и с криком: «Маменьки, как страшен!»

пустились дети наутёк.

Но видя всё: и пруд, и древо,

пустой гуляющими сад —

из-под воды смотрела Ева,

смотря обратно в небеса…

Весна 1967

65

В поле полем я дышу.

Вдруг тоскливо. Речка. Берег.

Не своей тоски ли шум

я услышал в крыльях зверя?

Пролетел… Стою один.

Ничего уже не вижу.

Только небо впереди.

Воздух чёрен и недвижим.

Там, где девочкой нагой

я стоял в каком-то детстве,

что там, дерево ли, конь

или вовсе неизвестный?

〈1967?〉

66. Сонет в Игарку

Ал. Ал.

У вас белее наши ночи,

а значит, белый свет белей:

белей породы лебедей

и облака, и шеи дочек.

Природа, что она? подстрочник

с язѕков неба? и Орфей

не сочинитель,