Собрание произведений в 2 томах. Том I (изд. 3-е) - Леонид Львович Аронзон

class="v">в них видит белого коня.

〈1966〉

40. Лебедь

Всплыло перистое облако.

По лесной воды затонам

царской лилии — Офелии —

лебедь плавает бутоном.

Будто слитой со свечи

УТРА КУКОЛКОЙ в ночи.

И целует, выгнув шею,

чьей-то мысли отраженье.

Так плывёт, как будто не с кем…

не плывёт — скользит по льду

продолженье снов чудесных,

света чистого сосуд.

5 октября 1966

41

Люблю смотреть, когда моя тоска

идёт, приняв обличие быка,

или усмешка вёрткою лисой

петляет в кочках просеки лесной,

а конь — не конь, но плоть моей любви,

стоит под небом, мысль остановив,

в лосиной морде вижу я вопрос:

«Откуда, Боже, всё это взялось?»

〈1966〉

42

Борзая, продолжая зайца,

была протяжнее «ау!»

и рог одним трубил: «Спасайся!»,

другим — свирепое «ату!»

Красивый бег лесной погони

меня вытягивал в догон,

но как бы видя резвый сон,

я молчалив был и спокоен.

〈1966〉

43

Когда ужаленный пчелою

С лиловой шишкою на лбу

Понёсся спущенной стрелою

И слыша хохот и пальбу

Герой сего стихотворенья

Подобный адскому виденью

Не замечая что вокруг

Сады, холмы, река и луг

Из края в край и сверху вниз

В один зелёный круг слились

〈Лето 1966〉

44. Мадригал

Рите

Как летом хорошо — кругом весна!

То в головах поставлена сосна,

то до конца не прочитать никак

китайский текст ночного тростника,

то яростней горошины свистка

шмель виснет над пионами цветка,

то, делая мой слог велеречив,

гудит над вами, тонко вас сравнив.

〈Лето〉 1966

45

Рите

Я и природу разлюбил:

озёра, тёмные лесами,

зады прекрасные кобыл,

на кои я смотрел часами.

Печаль, и та мне тяжела,

пейзаж, украшенный Данаей,

иль в полдень тучная пчела,

в поля летящая за данью, —

всё это, мысль не веселя,

лишь раздражает, опостылев,

и не касаются меня

сады, от августа густые.

〈Лето〉 1966

46. Утро

Каждый лёгок и мал, кто взошёл на вершину холма.

Как и лёгок и мал он, венчая вершину лесного холма!

Чей там взмах, чья душа или это молитва сама?

Нас в детей обращает вершина лесного холма!

Листья дальних деревьев, как мелкая рыба в сетях,

и вершину холма украшает нагое дитя!

Если это дитя, кто вознёс его так высоко?

Детской кровью испачканы стебли песчаных осок.

Собирая цветы, называй их: вот мальва! вот мак!

Это память о рае венчает вершину холма!

Не младенец, но ангел венчает вершину холма,

то не кровь на осоке, а в травах разросшийся мак!

Кто бы ни был, дитя или ангел, холмов этих пленник,

нас вершина холма заставляет упасть на колени,

на вершине холма опускаешься вдруг на колени!

Не дитя там — душа, заключённая в детскую плоть,

не младенец, но знак, знак о том, что здесь рядом Господь!

Листья дальних деревьев, как мелкая рыба в сетях,

посмотри на вершины: на каждой играет дитя!

Собирая цветы, называй их: вот мальва! вот мак!

Это память о Боге венчает вершину холма!

1966

47

Где листья мертвенны и, тихо шевелясь,

колеблют надо мной подъятый воздух,

жеманны бабочки, стрекозы грациозны,

заполнен день гудением шмеля,

и ящерка, припавшая к песку,

ещё на миг нацелена в пространство,

тяжёлый жук, раздвоивший свой панцирь,

воспламенясь, озвучивает куст.

В объёме осени парадный сей костёл,

сей ровный свет, сей отражённый морем

огромный свет, и мысль моя растёт,

и рядом жизнь, и нет её со мною.

Здесь светлый день, шоссе, сгоревший лес,

меж листьев — лес, куда ни глянешь — листья,

лежи в траве, пока избыток мыслей

сведёт с ума иль просто надоест.

О, как просторна осень в светлый день

в осиннике, в высоком листопаде,

так вот итог! так что же ты утратил

и что обрёл, кусты рукой задев?

Какой-то день, какой-то тихий час,

ручей меж листьев и меж листьев небо,

лежи в траве и ничего не требуй,

к иной душе, к покою причастясь.

Вот светлый холм, подъемлющий тебя,

вот облака, спешащие так быстро,

что тени нет. Но всё-таки ты выслан,

но всё-таки, как осенью объят

весь этот лес, так ты объят иным,

не этих мест привычным запустеньем,

не здесь твой сад, не здесь твои ступени

и весь твой путь, чтоб возвратиться к ним.

〈1966〉

48

Холодный парк, и осень целый день.

И сохнут сети, но не видно где.

И осень — в небеса моё окно.

Смотрю в него. Любуюсь чьим-то сном:

то над водою утра вижу пар,

почти до боли вытянутый парк,

то меж деревьев вижу особняк

и в каждом из око́н его — себя.

6 октября 1966

49

1.

День с короткими дождями.

Мокрый сад под фонарями.

За его прямой оградой