Лаванда и старинные кружева - Миртл Рид

Он изобразил живой интерес к обзорам рынка, но его мысли блуждали где-то далеко. Ничего хуже и представить нельзя. Уинфилд ощущал себя так, словно бутон, за которым он долго и жадно следил, внезапно сорвал какой-то вандал. Впервые дотронувшись до глаз Рут кончиками пальцев, Карл задрожал, как школьник. Заметила ли она?

Если и да, то не подала виду. Несмотря на пылающие щеки, покрасневшие веки и утративший резкие нотки голос, Рут быстро читала одну статью за другой, почти не останавливаясь и никак не комментируя прочитанное, пока запас новостей не иссяк. Затем принялась за рекламные объявления, страшась, что в любой миг ее работа может подойти к концу, и тщетно мечтая раздобыть еще несколько газет, однако в сердце ее разливалась некая сладость, которой она даже в глубине души не осмеливалась дать имя.

– Хватит, – вдруг прервал ее Уинфилд. – Меня не интересует «очистка летних перчаток». Когда я пришел, то хотел вам кое-что сказать. Мне нужно уехать.

Сердце Рут болезненно сжалось, как будто его крепко стиснула чья-то холодная рука.

– Конечно, – вежливо кивнула она, не узнавая собственного голоса.

– Всего на неделю. Необходимо сходить к окулисту и решить еще пару вопросов. Я скоро вернусь.

– Я буду скучать, – ровно заметила она. Потом, поняв, что он собрался уехать, чтобы избавить ее от неловкости, вызванной его присутствием, немного смягчилась и уточнила: – Когда вы уезжаете?

– Сегодня днем. Уезжать не хочется, но лучше поскорее с этим покончить. Вам что-нибудь нужно в городе?

– Нет, благодарю. Желания у меня скромные, и в настоящее время мне всего хватает.

– Может, все-таки купить что-нибудь для вас? Обычно женщинам всегда что-то нужно приобрести, причем немедленно.

– Вы вели юмористический раздел? – вдруг невпопад заметила она.

– Точно, мисс Торн, и полагаю, что вновь займусь тем же.

Через некоторое время напряжение немного спало, и все же между ними что-то изменилось, поскольку оба явно смущались присутствия друг друга.

– Во сколько ваш поезд? – уточнила Рут с напускным безразличием.

– Кажется, в три пятнадцать, а сейчас уже второй час.

Уинфилд проводил ее до дома, откуда тут же вышла Хепси, чтобы во второй раз за день подмести веранду.

– До свидания, мисс Торн, – проговорил он.

– До свидания, мистер Уинфилд.

Больше они ничего не сказали, но Рут подняла на него взгляд, в котором читался невысказанный вопрос. Он твердо посмотрел ей прямо в глаза, обещая, что вернется очень скоро, и она поняла его слова так: Карл уверен, что у него есть на это право.

Когда Рут вошла в дом, Хепси вежливо поинтересовалась:

– Он ушел, мисс Торн?

– Да, – бесстрастно ответила она и хотела добавить, что не будет обедать, но потом решила, что не стоит слишком явно выдавать свои чувства.

Однако от проницательного взгляда горничной ничего не могло ускользнуть.

– Вы почти ничего не едите, – заявила та.

– Просто не хочется.

– Вы заболели, мисс Торн?

– Нет… не совсем. Посидела на солнце, и голова разболелась, – ответила она, хватаясь за соломинку.

– Намочить вам тряпку?

Рут рассмеялась, вспомнив недавнее предложение Уинфилда.

– Нет, Хепси, мне не нужна мокрая тряпка. Пожалуй, я ненадолго поднимусь к себе в комнату. Не беспокой меня.

Она заперла дверь, отрезав весь мир от переполнявшей сердце безымянной радости. В зеркале отразилось ее лицо с пылающими, будто в лихорадке, щеками и темными глазами, сиявшими подобно звездам.

«Рут Торн! Как не стыдно! – мысленно обругала она себя. – Сперва ты ведешь себя как дура, а после уподобляешься шестнадцатилетней девчонке!»

Потом чувства смешались, а предметы в комнате завели вокруг нее неровный хоровод.

– Я устала, – пробормотала она, сонно опуская голову на пахнущую лавандой подушку, и быстро погрузилась в крепкий сон, даже не заметив, как трехчасовой поезд отправился со станции.

Уже смеркалось, когда ее разбудили голоса под окном.

– Этот парень уехал домой, – сообщил Джо.

– Да ну? – воскликнула Хепси. – Он заплатил за проживание?

– До последнего цента. Но он вернется.

– Когда?

– Не знаю. А она разве не в курсе? – Джо явно имел в виду мисс Торн.

– Вряд ли, – ответила Хепси. – Они прощались у меня на глазах и не говорили об этом.

– Значит, все же не встречаются, – поразмыслив несколько минут, глубокомысленно выдал Джо, а Рут в комнате наверху расплылась в счастливой улыбке.

– Может, и нет, – бросила Хепси. – Откуда же мне знать, когда люди встречаются, а когда нет, я ведь пять лет гуляла с деревенским бездельником, который мне ни разу ничего не предложил.

Развернувшись, она прошествовала в дом, закрыла дверь и с шумом заперла ее на засов. Джо, будто остолбенев, несколько минут пялился ей вслед, потом удивленно присвистнул и медленно зашагал вниз по тропинке.

X. Любовные письма

– Неделя! – сказала себе Рут на следующее утро. – Семь долгих дней. И ни письма, потому что писать ему нельзя, ни телеграммы, поскольку в радиусе десяти миль нет подходящего отделения. Остается только ждать.

Когда она спустилась к завтраку, Хепси, теребившая передник и беспокойно расхаживавшая по комнате, похоже, даже не услышала ее радостного приветствия.

– Мисс Торн, – наконец поинтересовалась она, – вы когда-нибудь получали любовные письма?

– Конечно, – рассмеялась Рут. – Как и любая девушка.

Хепси заметно повеселела и весьма серьезно спросила:

– А вы сможете прочесть написанное от руки, мисс Торн?

– Зависит от почерка.

– Вот-вот, мэм. Я тоже кое-что разбираю. Могу прочесть почерк мисс Хэтэуэй и некоторые из ее старых писем. Но сегодня утром я получила письмо и не могу понять в нем ни слова.

– Сегодня утром? Но ведь для почты еще слишком рано.

– Да, мэм. Оно торчало из-под кухонной двери.

Стараясь казаться беззаботной, Хепси подняла глаза к потолку и вздохнула, потом с силой вцепилась в ткань клетчатого синего платья, но тут же раскаялась в столь безрассудном поступке. Рут наблюдала за ней с затаенным весельем, однако удержалась от вопросов.

В конце концов Хепси отважилась на решительный шаг:

– Мисс Торн, может, попробуете разобрать письмо, которое я получила?

– Конечно. Дай взглянуть.

Хепси извлекла письмо из самого сокровенного уголка своего наряда и выжидающе замерла, уперев руки в бока.

– Да это же любовное письмо! – воскликнула Рут.

– Да, мэм. Когда прочтете его про себя, может, зачитаете вслух?

Письмо было написано на разлинованной почтовой бумаге, и его отправитель явно глубоко и тщательно обдумывал каждое слово.

Наверху стояло имя «Хепси», дальше, строчкой ниже, шли слова: «Уважаемой мисс», написанные заглавными буквами, с размашистым росчерком под ними.

Рут начала читать вслух:

«Хотя прошло совсем немного времени с того дня,