Лаванда и старинные кружева - Миртл Рид

– Мелочи, – отмахнулась она. – Я каждый день сберегаю вам четвертак, поскольку читаю вашему высочеству вместо Джо, не говоря уж о воскресеньях, когда тарифы еще выше. К тому же рукописей пока больше не будет.

– Рад слышать, – ответил Уинфилд, усаживаясь на веранде. – Знаете, мисс Торн, думаю, что литературная деятельность приносит сильное радостное возбуждение. Вы рассылаете свою историю, искренне веря, что благодаря ей станете известной. Но время идет, а вы не получаете о ней никаких известий. Тем временем вы уже представляете, как ваше имя появляется в журнале, и слышите тяжелую поступь распаленной толпы, бросающейся покупать этот выпуск. В радужной дымке фантазии вы видите не только чек за работу, но и все, что намерены на него купить, и осторожно начинаете рассказывать друзьям, что пишете для такого-то журнала. Однако радуетесь вы преждевременно. Вскоре письмо с рукописью возвращается из почтового отделения, поскольку вы не доплатили за отправку и его попросту не приняли. А другое приходит обратно с карандашной пометкой «Вернуть» на первой странице, испачканной отпечатками четырехпалых лап там, где по рукописи прошелся офисный щенок.

– Похоже, вы говорите о собственном опыте.

– Вы весьма проницательны, прекрасная леди. А теперь возьмемся за газету. Кстати, читаете вы намного лучше, чем Джо.

– Неужели? – с легким сарказмом уточнила Рут, хотя легкий румянец, появившийся на ее щеках, доставил ему удовольствие.

Поначалу Уинфилд с неутолимой жаждой стремился вызнать все, что написано в газете, кроме рекламных объявлений, но в первую же неделю отказался от обзоров рынка, за которыми вскоре последовали некрологи, прогнозы погоды и сообщения из-за рубежа. Позже исключил литературные статьи, хотя упорно слушал финансовые и местные новости, а к концу июня начал и вовсе обходиться одними заголовками.

– Нет, благодарю, – как-то заявил он в ответ на ироничный вопрос Рут. – Не желаю слышать ни об убийстве, ни о летних фасонах рукавов. Вся эта болтовня о том, как принести в дом счастье, которую печатают на «Женской страничке», не для меня, так что я пас.

– Здесь очень много интересного, – возразила Рут. – Сомневаюсь, что даже я сама сумела бы вместить в этот раздел больше полезной информации. Вот, к примеру, полный обзор летнего домика некоей состоятельной леди, описание сада небогатой женщины, восемь кулинарных рецептов, статья на полстолбца о том, как удержать мужа дома по вечерам, и схема превращения старого книжного шкафа в посудный.

– Самодельная мебель нагоняет на меня смертельную тоску, – заметил Уинфилд.

– В этом я с вами согласна, – признала Рут. – Я читала о ней, пока у меня окончательно не лопнуло терпение. Как превратить коробки из-под мыла в ящики для рубашек, смастерить из деревянных ящиков туалетный столик, переделать детскую кроватку в диван, старые дуговые лампы – в светильники для прихожей, а из бочек соорудить корзины для грязного белья. На все это меня еще хватило, но последней каплей стала «преобразованная кухня».

– И что же за кухня? – попросил невероятно довольный собой Уинфилд.

– Печь встраивается в стену, – начала объяснять Рут, – и облицовывается мрамором и белой плиткой, а если это слишком дорого, ее можно скрыть от посторонних глаз с помощью ширмы из японского шелка. Перед ней ставится красивая дубовая скамья с ящиком под сиденьем, украшенная ручной резьбой, которую «молодой муж может смастерить в свободное время», а на стены вешаются подставки для тарелок и полки с редким фарфором. Очаровательная кухня! – заключила она с румянцем на щеках и сияющими, будто звезды, глазами.

– Вы ужасно забавная девушка, – тихо заметил Уинфилд, – раз так разгорячились из-за какой-то «преобразованной кухни», которую в глаза не видели. Лучше приберегите свой темперамент для чего-то настоящего. – Ощутив ее многозначительный взгляд, он тут же поспешил сменить тему: – По-моему, я тактичный человек, поэтому мы так хорошо ладим друг с другом. Большую часть времени мы вполне довольны, как спящие в корзине котята.

– Мой дорогой мистер Уинфилд, – любезно ответила Рут, – вы не только тактичны, но и скромны. Никогда еще не встречала мужчину с характером, как у непримечательной фиалки. Боюсь, в этом мире вас никогда не оценят по достоинству; вы слишком для него хороши. Научитесь проявлять себя, чтобы на вас обратили внимание. Наверное, для вашей чувствительной натуры это станет потрясением, но иначе нельзя.

– Благодарю, – рассмеялся он. – Жаль, что мы сейчас не в городе. Я бы попытался проявить себя и пригласил бы вас на ужин, а потом в театр.

– Можете пригласить меня на ужин здесь.

– Не стану оскорблять вас, предлагая стряпню во «вдовьем доме». Я имею в виду настоящий ужин с полосатым мороженым в конце.

– Я согласна, – кивнула Рут. – Не могу устоять перед полосатым мороженым.

– Еще раз спасибо. Вы придаете мне смелости затронуть тему, которая долгое время тревожит мое сердце.

– Правда? – ровным тоном поинтересовалась Рут, на миг испугавшись его дальнейших слов.

– Я увлеченно размышлял о вашей жаровне, хотя вы до сих пор не разрешали мне на нее взглянуть. Полагаю, в поселке нет ничего, что можно в ней приготовить?

– Точно, почти ничего.

– Тогда, может, заказать что-нибудь в городе?

– В консервированном виде?

– Да… то, что не испортится.

С помощью и при поддержке Уинфилда Рут составила список товаров, неизвестных простоватым деревенским жителям.

– Финансовую часть я возьму на себя, – сообщил Уинфилд, убирая список в карман, – а после отдам свою жизнь в ваши руки.

После его ухода Рут пожалела, что так мало знает о благородном искусстве приготовления пищи, в конечном счете тесно связанном с умением наживать себе врагов. К ужину с Уинфилдом она решила обойтись без услуг Хепси и приготовить все сама.

Рут отыскала старую кулинарную книгу тети Джейн и с пробудившимся интересом принялась листать страницы. Записанные от руки рецепты, возле каждого из которых стояло имя автора, похоже, представляли собой сборник кулинарных знаний всей округи. Еще здесь имелось множество вырезок из презираемой «Женской странички», печатаемой в различных журналах.

Подумав, что неплохо бы сделать доброе дело и вклеить разрозненные вырезки в книгу тети Джейн, Рут принялась за дело, попутно просматривая попадающиеся рецепты. Работа шла довольно быстро, однако в какой-то миг она наткнулась на совсем иную вырезку, содержащую формальное уведомление о смерти Чарльза Уинфилда, случившейся почти восемнадцать лет назад.

Рут вспомнила, какие эмоции вызвали у нее старые газеты, когда она только приехала в дом тети Джейн. Упоминавшийся в заметке мужчина был супругом Эбигейл Уэзерби, который пережил ее на двенадцать лет.

«Хорошо, что здесь написано про Чарльза, а не про Карла», – подумала она,