Лаванда и старинные кружева - Миртл Рид

Хозяйка склонилась над столом, сжимая чайник в бледной, чуть дрожащей руке.

– Подарок от… друга, – тихо пояснила она.

– Великолепные чашки, – похвалила Рут.

Она бывала на многих тщательно организованных приемах, именуемых в светских кругах «чаепитиями», – порой как репортер, а чаще в качестве гостьи, но еще не встречала ни такой хозяйки, как мисс Эйнсли, ни столь изысканного фарфора, ни чая, подобного прозрачному, ароматному янтарному напитку, который сейчас наливался ей в чашку.

– Их привезли из Китая, – пояснила мисс Эйнсли, отвечая на невысказанный вопрос. – У меня был целый ящик подобного фарфора, но почти весь разбился.

Рут повертела в руках чашку, пытаясь понять, что предсказывают чаинки.

– Здесь двое, мужчина и женщина, приехавшие издалека. Ага, еще есть деньги. А у вас что?

– Ничего, дорогая. Кроме того, все это глупости.

Когда Рут наконец собралась домой, ее на время отпустило прежнее беспокойство.

– В вашем доме есть некое очарование, – призналась она. – Кажется, будто здесь я могла бы проспать целую неделю и ни разу не проснуться.

– Все дело в чае, – улыбнулась мисс Эйнсли. – Сама я – совершенно заурядная особа.

– Это вы-то заурядная? – возразила Рут. – Да на свете больше нет таких, как вы!

Они немного постояли у двери, разговаривая о пустяках, и все это время Рут не сводила глаз с лица мисс Эйнсли, которое ласкали лучи заходящего солнца.

– Я прекрасно провела время, – сообщила она, делая еще один шаг к калитке.

– Я тоже… Вы ведь еще придете? – В тихом голосе хозяйки прозвучала мольба, затронувшая какие-то струны в душе Рут.

Повинуясь безотчетному порыву, она вернулась, обняла мисс Эйнсли за шею и поцеловала в щеку.

– Разве вы не знаете, как я вас люблю?

На глаза хозяйки навернулись слезы, затуманивая зрение.

– Спасибо, дорогая, – с улыбкой прошептала она. – Как же давно меня никто не целовал!

У калитки Рут обернулась и помахала рукой, даже с такого расстояния отметив, насколько бледна мисс Эйнсли.

Прямо за живой изгородью ее поджидал Уинфилд. Отчего-то его присутствие странным образом раздосадовало Рут, и ее приветствие получилось не слишком сердечным.

– Эта леди – ваша подруга? – безразлично поинтересовался он.

– Да, – кивнула Рут. – Я не хожу в гости к врагам. А вы?

– А я затрудняюсь ответить, – вздохнул Уинфилд, многозначительно глядя на нее.

Рут зарделась, но ответила довольно резко:

– Во имя сохранения мира давайте предположим, что и вы тоже.

– Мисс Торн, – начал он по пути на холм, – вам ведь приходится постоянно выносить себя, и порой, наверное, это очень трудно. Может, как-то охладить свой вспыльчивый характер? К примеру, не пробовали повязать вокруг шеи тряпку, смоченную в холодной воде? Говорят, отлично помогает.

– У меня уже есть, – с показной серьезностью ответила она. – Только ее не видно под лентой. Однако тряпка высыхает. Наверное, мне лучше поспешить домой и снова ее намочить.

– Несомненно, – весело рассмеялся Уинфилд.

Уже на середине холма между ними вновь установились хорошие отношения.

– Я не хочу домой, – признался он. – А вы?

– Домой? У меня нет дома. Я всего лишь бедная работающая девушка.

– Вот бы сюда сейчас музыку. Так и вижу. Дамы и господа, с вашего любезного позволения хочу спеть вам песенку собственного сочинения под названием: «Почему у работающей девушки нет дома».

– Я не позволяю. И вообще, вы негодяй.

– Точно, – весело признался он. – И еще я поверженный червяк.

– Не люблю червяков.

– Придется научиться.

Возмутительно, насколько мастерски он умел сохранять самообладание.

– Вы просто мальчишка, – бросила Рут. – Вы когда-нибудь повзрослеете?

– Ха! – ребячески воскликнул Уинфилд. – Мне почти тридцать.

– В самом деле? Ни за что бы не подумала, что вы уже совершеннолетний.

– Эта боковая тропинка, мисс Торн, вроде бы ведет в лес, – внезапно заметил он. – Не хотите ее исследовать? Стемнеет только через час.

Дорожка оказалась неровной, поэтому спуск дался им не без труда. В лес они вошли неподалеку от того места, где поперек тропы лежало поваленное бревно.

– Не стоит больше здесь сидеть, – проговорил Уинфилд. – Иначе мы поссоримся. На днях вы меня тут чуть не убили.

– Вовсе нет! – возмущенно воскликнула Рут.

– Ваша тряпка, вероятно, совсем высохла, – пробормотал он себе под нос. – Возможно, получится намочить ее, когда мы спустимся к темному морю, и тогда воцарится относительное спокойствие.

Рут неохотно рассмеялась.

Тропинка огибала склон холма и вела вниз, к лежащей под крутым откосом узкой полоске пляжа.

– Хотите утопить меня? – уточнила она. – Весьма похоже, поскольку во время прилива этот выступ скрывается под водой.

– Ошибаетесь, мисс Торн. Я никогда никого не топил.

Она даже не услышала его ответ. Стоя на пляже возле отвесно спускающегося склона, Рут смотрела на воду, мерцающая бирюза которой медленно сменялась серостью. Над головой кружила одинокая морская чайка.

Когда она пропустила мимо ушей уже несколько его замечаний, Уинфилд с напускной тревогой заявил:

– Миледи Презрение, может, лучше пойдем? Не знаю, во сколько начинается прилив, но никогда не смогу смотреть в глаза вашей тете, если утоплю ее единственную родственницу.

– Отлично, – небрежно отозвалась она. – Поднимемся с другой стороны.

Они пересекли пляж и вышли к другому склону холма, однако не нашли тропинки, ведущей обратно к цивилизации, хотя подняться по этой стороне удалось бы без труда.

– Здесь и раньше бывали люди, – проговорил Уинфилд. – На камне вырезаны какие-то инициалы. Посмотрите? Я не могу разглядеть.

Рут наклонилась, изучая указанный гранитный валун.

– «Д. Х.», – прочитала она. – И «Д. Б.».

– Наверняка это не все, – возразил он. – Еще должно быть сердце с пронзающей его стрелой.

– Нарисуйте его сами, – холодно ответила Рут. – Вряд ли кто-то будет возражать.

И не услышала, что он ответил, с внезапной ясностью поняв, что «Д. Х.» означает «Джейн Хэтэуэй».

Они еще немного постояли в сумерках, наблюдая, как меняются краски неба на горизонте, потом сверху, с нависшего над ними холма, на воду упал слабый отблеск света. Отойдя подальше, Рут поняла, что это Хепси поставила лампу на чердачное окно.

– Пора идти, – заявила она. – Придется возвращаться тем же путем, которым мы пришли.

Перебравшись на другую сторону холма, они зашагали обратно через лес. Вокруг смеркалось, и путники двигались довольно быстро, пока не добрались до того самого перегородившего тропинку ствола.

– Значит, ваша подруга не безумная, – неуверенно произнес Уинфилд, пытаясь помочь ей перешагнуть через бревно.

– Как посмотреть, – ответила Рут, отстраняясь. – Я пока не знаю, чего от вас ждать.

– Мы ведь не намочили тряпку, верно? Однако я с радостью пропущу мимо ушей ваш намек, если позволите мне стать вашим другом.

– Как мило с вашей стороны, – с холодной вежливостью отозвалась она.

Когда тропинка стала