Жизнь в белых перчатках - Керри Махер

Может, ты еще не слышала о Циннемане, но он уже создает себе имя, делает потрясающую смесь из авангарда и более коммерческого материала. Он хочет, чтобы у его нового фильма были атрибуты театральности, и поэтому мы с Эдит, конечно, сразу подумали о тебе, как и он сам, когда увидел твои кинопробы. Помнишь, ты их делала несколько лет назад? В любом случае, если участвует Куп, думаю, дело верное.

Грейс почувствовала, как пульс зачастил, а щеки разрумянились. Гэри Купер был одним из отцовских любимцев. И Джей упомянул главную роль, что казалось маловероятным, ведь это будет лишь второй ее фильм. Может, это уловка, чтобы выманить ее из Нью-Йорка, но все же…

— О чем кино? — ровным голосом спросила она, стараясь ничем не выдать растущего волнения.

Кантер откашлялся:

— Ну, это вестерн. Но, обрати внимание, я сказал, что Циннеман хочет снять нечто большее, чем простой вестерн. Если хочешь знать мое мнение, это будет фильм вроде тех, где погружаешься в самые темные глубины души.

Джей задал ей непростую задачу. Она призадумалась: уж не отказала ли Циннеману основная кандидатка на главную роль, вынудив его обратиться к запасному варианту? Но разве это имеет значение? Карьера как раз и строится на таких возможностях. Однако разве карьера в кинематографе — то, чего она хотела? Нет. Но все же…

— Звучит интригующе, — сказала Грейс.

— Я получу сценарий по авиапочте и перешлю тебе, — сообщил Джей. — И, боюсь, твой ответ будет нужен мне не позднее среды.

Да-да, какая-то актриса явно отказалась от роли. Интересно, кто она.

— Жду не дождусь, когда смогу его прочесть, — проговорила Грейс.

— Шикарно, шикарно, — с явным облегчением сказал он. — Думаю, он тебе понравится. Заметь, я действительно так думаю.

Грейс засмеялась: откуда этому молодому человеку знать что-то о ее вкусах? Но она постаралась, чтобы в ее смехе прозвучало одобрение, как будто он только что отпустил весьма удачную шутку посреди вечеринки.

Выяснилось, что сценарий ей нравится. Очень. Она прочла его целиком за один присест, выпив кувшин чая со льдом и закинув ноги на диван. Грейс видела себя в роли Эми Кейн и не могла не признать, что при мысли об афишах с собственным именем, развешенных повсюду в метро и на каждом кинотеатре, у нее слегка захватило дух. Гэри Купер и Грейс Келли. «Мы им покажем».

Джей был прав, говоря о некоторой театральности сценария и погружении в темные глубины души. Мужской. Женской, как выяснилось, тоже, хотя женщину никто не упоминал. Ее героиня, Эми Кейн, после тяжелой внутренней борьбы с демонами собственного прошлого в конце фильма спасала персонажа Гэри Купера. Это импонировало Грейс. Уже в процессе чтения она стала прикидывать, как по-разному можно сыграть Эми. Когда она позвонила Джею сообщить, что сценарий ей понравился, и спросить о графике съемок, его голос навел на мысли о туго сжатой пружине, готовой вот-вот распрямиться:

— Я так рад, что тебе понравилось! Я это предчувствовал. Спасибо, что так быстро отозвалась. Ты великолепно справишься с ролью, Грейс. Идеальный следующий шаг твоей карьеры, который позволит тебе впредь работать только с лучшими режиссерами и актерами. Встречу тебя в аэропорту в последние выходные июля. Познакомишься с Фредом, костюмы подберем, всякое такое.

— Так скоро? — Ее вдруг обуяли сомнения. Почему она вообще согласилась на это предложение?

— Это всего на пару дней.

— Да, хорошо, но… когда начнутся съемки? Сколько времени они займут?

Теперь она думала о курсе Сэнфорда Мейснера, который собиралась пройти осенью. И о Джине. Всю прошлую неделю они обсуждали совместное будущее. Он упомянул возможный переезд в Нью-Йорк. А теперь выясняется, что она сама окажется в Калифорнии.

— Максимум несколько недель, а начнутся сразу после Дня труда[9], — ответил Джей.

«Конечно, это же не навсегда. Не о чем и беспокоиться», — подумала Грейс.

— К концу сентября мне нужно быть в Нью-Йорке, чтобы начать занятия с Сэнфордом Мейснером, — сообщила она.

— Уверен, с этим проблем не возникнет, — проговорил Джей, хотя ей показалось, что он сказал бы все что угодно, лишь бы убедить ее сесть в самолет. Получалось, что теперьу нее появились обязательства, пусть они и существовали пока только в ее душе.

На следующий день Грейс явилась к Джину с черничными кексами, кофе и пивом вдобавок.

— Это на опохмелку, — сказала она, выставляя перед ним свои дары.

Накануне вечером перед спектаклем Грейс не успела поделиться с ним новостями, затем все опять загуляли, и стало не до того. К тому же Джин опять напился, чем разозлил ее.

— Ты лучше всех, Грейс, — зевнул он, открывая пивную бутылку.

Пробка щелкнула, раздалось шипение. Джин быстро ожил и, прежде чем Грейс успела начать разговор, уже принялся целовать ее, а потом завалил в постель. Она не сопротивлялась, радуясь отсрочке. «Нужно ему сказать», — твердила она себе, когда ее голова покоилась у него на груди, а их ноги сплелись. По утрам, когда Джин не набирался до бесчувствия, ей нравилось быть с ним больше всего.

— Мне позвонили насчет съемок, — полуутвердительно сказала она.

— И?

— Ну, я делала кинопробы… давным-давно, для фильма «Такси». По ним Генри Хэтэуэй и вышел на меня, когда снимал «Четырнадцать часов», и Фред Циннеман тоже, кажется, их видел. Он хочет в сентябре снимать меня в вестерне с Гэри Купером.

— Ну, это просто отличные новости, чтоб их черти драли… — с глумливыми ковбойскими интонациями протянул Джин.

Грейс хихикнула. Он порой бывал очень славным.

— Думаешь, надо соглашаться?

Она даже не знала, зачем задает этот вопрос, раз предложение о съемках уже принято. Но ей нужно было… что? Его одобрение? Разрешение? Подтверждение?

— Не понимаю, кобылка, при чем тут я-то, — сказал он, не выходя из образа ковбоя.

Грейс села и рассмеялась, легонько подтолкнув его ногой:

— Я серьезно, Джин.

— И я, — уже нормальным голосом ответил он. — Это твой шанс. Я никогда не стану мешать тебе.

Ей почему-то отчасти захотелось, чтобы он попытался помешать, хоть это и было безумием.

— Это хороший шанс, — кивнула она.

— Тогда что ты сидишь с такой вытянувшейся физиономией?

Он улыбнулся ей открытой и доброй улыбкой, и Грейс подумала, как же любит это лицо. Ей не хотелось расставаться с Джином.

— Просто мне очень скоро придется лететь в Калифорнию, — сказала она, — и я слышала, что павильонные съемки обычно тянутся целую вечность. А еще я переживаю, не опоздаю ли вернуться в Нью-Йорк к началу занятий с Сэнфордом Мейснером.

Все это было чистой правдой, но Грейс вдобавок надеялась, что упоминание Нью-Йорка напомнит ему о совместных планах,