Мой грозный фитнес-босс - Анна Измайлова

До клуба едем вместе. Я за рулём, она на пассажирском сиденье в своей парке, с собранными в хвост волосами, без макияжа. Уставшая.

По пути говорим о мелочах: она жалуется на шаблоны и налоговую, я ворчу про сломанный тренажёр и новый график. Между делом взгляд, который цепляется за её профилем и не хочет отпускать.

— Я тебя вечером заберу? — спрашиваю у клуба.

Она думает секунду.

— Не знаю, когда уйду, — честно. — Но если вдруг… напиши.

Перед тем как выйти, наклоняется и быстро целует меня.

И исчезает в дверях «Pulse», оставляя после себя запах шампуня и ощущение того, что у меня официально появилась причина не задерживаться на работе.

Весь день я пытаюсь спрятаться в кабинете. Таблицы, расписания, совещание с тренерами, созвон с владельцем по Ярославлю, обсуждение кухонной зоны (да, я уже вбиваю туда нормальную микроволновку и место под кофейный мини-бар).

Соню вижу пару раз мимоходом: она пробегает по коридору с папками, в зале мелькает в лосинах на дорожке. Не подзываю. Держу дистанцию, как договаривались. Но каждый раз, когда она попадает в поле зрения, что-то в груди подаётся вперёд, как собака на поводке.

Звонки от Алины продолжаются днём. Один во время совещания, другой когда я в зале, третий когда я наконец выхожу в коридор и понимаю, что от этого не отмахнуться, как от надоедливого спама.

В итоге после обеда сам ей пишу: *«Сегодня, 20:00. На нейтральной территории. Один час». *

Отправляю. Матерюсь на себя.

«Зачем?»

«Чтобы расставить точки».

«Ты уже ставил».

«Не до конца, раз она всё ещё лезет».

В восемь вечера я сижу в кафе в центре. Здесь много стекла, высокие посадки, люди в офисной одежде добивают свои ноуты, официанты таскают пасту и вина.

Я выбираю столик у стены.

Алина появляется ровно в восемь ноль три.

Высокие сапоги, светлое пальто, под ним — платье, которое показывает, что спортзал она тоже не игнорирует. Волосы уложены, макияж выверен. Словом, Алина всегда знала, как выглядеть всегда идеально. Раньше я этим восхищался.

— Привет, — улыбается, наклоняется, чтобы поцеловать в щёку.

Я не отхожу, но и не поддаюсь. Контролируемый нейтралитет.

— Привет, — киваю. — Что у тебя снова за «важно и про работу»?

Мы делаем заказ ей белое вино, мне чёрный кофе. Она снимает пальто, садится, поправляя под собой платье. Смотрит внимательно, чуть прищурившись.

— Ты изменился, Кир, — начинает без разогрева. — Реально. И не скажу, что в лучшую сторону.

— Приятное начало встречи, — сухо. — Дальше будет презентация с графиками? Или оскорбления очередные?

— Не ерничай, — легко парирует. — Раньше ты был… живой. Импульсивный. Мог сорваться, прийти в три ночи с усталой, но горящей головой. Да, мы ругались, да, у тебя были загоны по поводу работы…

Она делает глоток вина.

— Но ты был настоящий. А сейчас… — обводит рукой меня, — у меня ощущение, что напротив сидит не мужчина, а хорошо запрограммированный тренажёр. «Правильный ответ», «правильная реакция», «контроль дыхания».

— Я делаю то, что должен, — отвечаю. — У меня сеть клубов, люди, ответственность.

— Знаю, — вздыхает. — Ты и тогда это делал. Но сейчас…

Поднимает бровь.

— Смотрю на тебя и вижу: ты живёшь между гантелями и таблицами. Реальный мир где люди любят, гуляют, страдают, ошибаются проходит мимо.

— То есть в реальном мире надо обязательно кого-то трахать за спиной и уходить с его лучшим другом? — спокойно уточняю.

Она моргает. На секунду маска «я только обсуждаю» сползает.

— Я не за этим пришла, — чуть тише. — Мы оба накосячили тогда.

— Ты да, — киваю. — Я в другом. В том, что слишком долго делал вид, что всё нормально.

Она хмыкает, но цепляться к этому не продолжает.

— Ладно, перейдём к делу, — наконец. — Сейчас у меня… новый этап. Не получилось тебе рассказать в первый раз... Но, надеюсь, сейчас ты меня выслушаешь.

Наклоняется чуть вперёд, в голосе появляется деловая нотка, замаскированная под доверительный тон:

— Я работаю с очень крупным человеком. Фонд, девелопмент, коммерческая недвижимость. У него на руках пара объектов, которые идеально подошли бы под ваши новые клубы. Плюс мои люди могут закрыть вам вопросы по рекламе, наружке, интеграциям в местные мероприятия.

Пауза.

— Я могу это свести. Красиво. Взаимовыгодно. Может всё таки будет интересно?

— И тебе для этого обязательно нужно встречаться лично, выдергивая меня с работы несколько раз подряд, да еще и в разных городах? — уточняю. — Телефон, почта, коммерческие предложения всё умерло, да?

— Не начинай, — улыбается, но в глазах сталь. — Я пришла не только как твоя бывшая, но и как человек, который всё ещё о тебе заботится. Я знаю, на что ты способен. Мне хочется, чтобы твой «Pulse» не превратился в сетку качалок для офисных хомяков, а стал чем-то большим.

Пауза.

— Я могу помочь.

— Не бесплатно, — констатирую.

— Конечно, не бесплатно, — пожимает плечом. — Я не волонтёр. Получу свой процент, свои контракты. Ты — выгодные локации и имиджевые кампании. Мой партнёр — новый стабильный актив в портфеле.

Улыбается.

— Все в выигрыше.

Я смотрю на неё.

— Партнёр — это тот же самый мой бывший друг? — интересуюсь.

Она фыркает.

— Господи, нет. Мы давно не вместе. Он, кстати, хороший парень. Был. Просто… — она делает глоток вина, — не потянул меня. Ни эмоционально, ни финансово.

— Зато машина у тебя от него отличная, — спокойно. — Видел фотки.

— Ну, не всё же терять, — легко подмигивает. — Это называется правильно выходить из историй.

И вот в этот момент внутри окончательно становится холодно. Не обжигающее, как раньше, а пусто.

Когда-то я любил её. Сильно. До идиотизма. И да, секс был… заебись. Мы совпадали: по темпу, по темпераменту, по этому магическому «пониманию с полуслова». Но тогда я её любил. Тогда каждое прикосновение ложилось на это чувство.

Сейчас я смотрю на неё и понимаю: тело помнит, как было. А внутри уже тишина. Ни искры. Ни желания «вернуть». Ни больной тяги. Только усталость и лёгкое: «как я вообще когда-то выбрал её?».

— Ты чего замолчал? — она наклоняется ближе, кладёт ладонь на мою руку. Пальцы такие же ухоженные, уверенные. — Тяжело признавать, что ты стал… менее