Тайный год. Неизвестный дневник священника - Архимандрит Спиридон (Кисляков)

Созерцательная сила снова восхищает меня и с быстротою света куда-то влечет. Вот она меня опускает, я останавливаюсь и вижу перед собою еще других грешников. Узнаю, что это грешники-ненавистники! О, как же их много! И они все свободны от вечных мук ада. Лица у них радостные. Они робко между собою разговаривают. Сдержанная улыбка не сходит с их лиц. Все они как-то изумленно смотрят друг на друга. Часто слезы радости навертываются на их глазах. С минуты на минуту они становятся все светлее и светлее. Вот две грешницы о чем-то между собою разговаривают. Одна другой показывает вверх. Действительно, с горних кругов парят два херувима; они спускаются к сим грешникам. Грешники внимают их словам. Минута. Все грешники падают на колени, осеняют себя крестным знамением и с великим воплем и с сильным рыданием благодарят Христа за Его к ним милость. Картина невообразимо трогательная!

Наблюдая все это, я и не замечаю, как та же самая сила созерцания еще куда-то влечет меня. Вижу еще третьих грешников – завистников! Все они переполнены таинственной, но такой сдержанной радостью. У этих грешников чувствуется молитвенное настроение и религиозное горение к Богу. Они часто смотрят вверх и осеняют себя крестным знамением, всхлипывают от радостных слез. Не отрываясь от них взором, я вижу, как они постепенно становятся все бодрее и веселее; и их фигуры всё более и более выпрямляются и принимают такой красивый облик! На всех их лежит детская кротость и во взорах светится огонек абсолютной покорности воле Божией. Но вдруг озаряет их свет: к ним спускаются три архангела. Грешники со слезами на глазах впиваются в них взорами. Те что-то им говорят. Грешники, слушая их, поднимают свои руки вверх и громко восклицают: «О, Агнец Божий, взявший грехи мира на Себя! О, Христос, о, Спаситель наш! Хвала Тебе за то, что Ты спас нас!» Архангелы тотчас взвиваются и парят ввысь!

«Господи, Господи! – думаю я. – Кто столь благостен, столь бесконечно любвеобилен, как не Ты один, премилосердный Христос! Вот хотя бы взять этих грешников, Ты их наказывал, но наказывал для того, чтобы еще больше помиловать. О, как же они теперь бесконечно рады своему спасению! Вот и сейчас они делаются как-то светлее, бодрее и красивее. А на лицах их еще лежит какое-то утомление и задумчивость. О, Господи, что же я созерцаю! Какое для меня величайшее блаженство видеть грешников, уже окончивших свое адское мучение! Христос, слава моя, Христос, любовь моя, Христос, надежда моя, Христос, покой мой, Христос, сладость моя, Христос, блаженство мое, Христос, Альфа и Омега! Аминь».

2 октября. [Перерождение бывших грешников. Помилование лжецов, хитрецов и осужденных за коварство]

Ровно в двенадцать часов ночи я, покорный путеводительнице моей, вижу уже иных грешников, бывших корыстолюбцев! И они, точно только что проснувшиеся от глубокого сна, смотрят друг на друга с величайшим изумлением. Что такое, думают они? Где же ад? Где их муки? Ничего уже этого нет! Что же это такое? И, действительно, они робко друг на друга смотрят и друг к другу обращаются, как будто не верят себе, что именно это с ними происходит! Но вместе с тем они чувствуют религиозное умиление; ибо они необыкновенно часто обращаются лицом на восток, а взорами вверх – как будто они чего-то с нетерпением ожидают. Но вот озаряет их свет: появляется над ними четыре светоносных херувима, они возвещают им волю Господа. Грешники поднимают великий радостный плач. И все они, осенив себя крестным знамением, поклоняются Отцу, и Сыну, и Святому Духу, Троице единосущной и нераздельной. С сего момента они еще светлее становятся, все радуются, все от радости слезами орошают свои ланиты. Ах, какое же неизреченное милосердие Господь Бог изливает на всю Свою тварь!

Так думал я, и меня самого озаряет великий свет. Смотрю и вижу, как эти четыре херувима пролетают мимо меня и исчезают в выси. Не отрываясь взорами от них, я чувствую, как моя путеводительница тотчас берет мой дух и моментально переносит к другим бывшим грешникам – сластолюбцам. Они также все находятся в напряженном изумлении, друг на друга смотрят удивленно и молчаливо, у всех у них приподнятое настроение, все чего-то ожидают, у всех у них взоры отуманены еще скрытой внутренней радостью. Они с минуты на минуту все более и более просветляются. По мере их просветления и самые их лица становятся красивее, чище и прозрачнее. Но вот раздается над ними какой-то приятный голос, точно мягкий бархатистый раскат грома, говорящий: «Осанна, осанна, осанна Христу! Се возвещаю вам спасение».

Я смотрю и вижу парящего над ними херувима. Он, точно солнце, спускается в бледную лунную ночь, и все бывшие грешники внимают его речи.

Херувим: «О, отныне сыны Божии! Агнец Божий, вземший на Себя грехи мира, взял Он и теперь на Свои славные святые рамена и все ваши грехи. Посему Он, Всеблагостный, послал меня, Своего вестника, к вам открыть Его святую волю. Внимайте же! Муки ваши навсегда прекращены, отныне изливается на вас великая любовь Господа!» – Сказав это, он, распластав крылья, точно солнце, поднимается в высь и скрывается в ней.

Бывшие же грешники с великим плачем падают, и поклоняются Христу, и взывают к Нему: «О, Христос, о, радость наша! Ты прекратил муки наши, Ты положил конец страданиям нашим! Ты осушил очи наши от слез печали и адской скорби, Ты наше отчаяние заменил в нас несокрушимою надеждою. О, будь же всегда благословен и препрославлен!» Видя их неописуемую радость и слыша их пламенную молитву ко Христу, я, как ребенок, рыдаю от великой во мне радости. Да и как же не радоваться, когда вся тварь освобождена от страданий и мук, когда она стала свободна и от всякого греха и зла, когда, наконец, она совершенно свободна в себе даже и от всякой возможности грешить!

Произнося эти слова, я мгновенно оказываюсь в объятиях созерцательной силы и в полном подчинении ее воле. Она с быстротою молнии ставит меня перед бесчисленнейшим количеством других грешников – бывших лжецов. И вот я смотрю на них и вижу их смиренными, кроткими и радостными. На устах их часто появляется странная, невинная улыбка. Они кажутся, будто только что родившимися! На челах у них заметна какая-то затаенная мысль, которая и радует их, и в то же время как бы сдерживает их внутреннюю