Дубль два. Книга вторая - Олег Дмитриев

Глава 7

Выстрел в спину

Сергий восседал за богато накрытым столом в центре зала. Наш вчерашний столик рядом с этим проигрывал всухую по всем статьям, конечно. У нас вчера ни поросёнка молочного не было, ни ананасов. И Мартеля в винной карте вчерашней я не видел, а сегодня — пожалуйста, вот он. Неплохо тут, в Тверском «Пушкине» завтракают, надо сказать.

Но возникший из ниоткуда официант с надписью «Василий» на груди корректно, но настойчиво сопроводил нашу группу в правую часть зала. Где всё встало на свои места. Кроме нас — мы сели. Я отметил настороженный взгляд Хранителя, потеплевший после того, как он заметил банку с Осей у меня в руках.

— Приношу извинения за возможные неудобства, — продолжал развеивать иллюзии Василий. — Центральная часть зала сейчас на спецобслуживании. Шведский стол и все блюда для завтрака — прямо за вами.

— А из спецменю полакомиться ничем не получится? — спросил я, уже зная ответ, официанта, помогавшего Алисе устроить Павлика в высоком детском стульчике, который сразу же поставил рядом с нашим столиком. Но уж больно поросёночек хорош был, стоило попытаться.

— К сожалению, нет, — он будто и в самом деле искренне раскаивался и переживал. — Хозяйка встретила старого друга, с которым давно не виделась. Хотела вовсе ресторан закрыть, но он отговорил, к счастью. Гостей хоть и немного сейчас, но всё равно было бы неудобно, не хотелось бы конфликтов.

— Разумеется. Кто ж любит конфликты на пустой желудок поутру, — понимающе покивал я, поощряя общительного Васю.

— Мы сами все в шоке, честно, — округлил тот глаза, переходя на доверительный шёпот. — Она детей своих так не встречает, как этого господина. Он явно очень, очень непростой.

— Если б ты знал — насколько, Вася, ты б ещё сильнее изумился, — многозначительно поддакнул Ося Речью.

Дама рядом с Хранителем выглядела богато. Не только по местным меркам, надо думать. От укладки и стрижки, пусть и явно переживших несколько суровых испытаний, до маникюра. От крупных бриллиантов в ушах — до идеально ровных и белых зубов, которые становились видны, когда она хохотала над неслышными нам репликами Сергия. Она была в том возрасте, когда для того, чтобы так великолепно выглядеть, нужны не только приличные деньги, но и стальная воля. У неё явно имелось и то, и другое.

Неожиданно для себя самого, я глянул на пару воркующих так, как научился только вчера, когда искал ауру Осины. В груди дамы полыхал алый шар, насыщенно-красный по краям, а ближе к центру переходивший в оранжевый и жёлтый. Ядро которого было ослепительно-белым.

— Опять за своё, старый чёрт, — буркнуло Древо. — Давно ли усыхал во прах, ни единого шанса на жизнь не имея? А нынче — глянь-ка, сколь Яри бабёнке отвалил на радостях. Петрухе, сослуживцу, и то меньше досталось, а ведь и ему худо-бедно лет на десяток хватит.

— Не завидуй, — внезапно «сказала» Алиса, потчуя Павлика кашей.

— Я не завидую, я радуюсь, — чуть растерянно ответил Ося после некоторой паузы.

— Я и гляжу — аж листья сворачиваются на радостях, — отозвалась сестрёнка.

— Где⁈ — листва в банке дёрнулась, как если бы кто-то задел стол бедром, проходя мимо. Только никто не проходил и не задевал.

— Никак листовёртку подцепил? — с поддельной тревогой добавил я.

— Да где⁈ — казалось, вопль Древа услышали даже те, кто Речью не владел.

— Показалось, наверное, — подключилась Лина. До этого зачарованно наблюдавшая, как и все мы, за тем, как ходуном ходят листья на всех трёх росточках в банке. Словно у той дурацкой игрушки-цветочка на солнечных батарейках, что стоит на передних панелях некоторых романтически настроенных водителей фур, автобусов и маршруток.

— Шутим, да? — зловеще протянул успокаивавшийся Ося. — Чаплины, да? Паты и Паташоны? Тарапуньки и Штепсели?

— Да ладно тебе, Ось. И впрямь забавно получилось. Вспомни, когда ты пугался так последний раз? На глазах молодеешь! — раздалась реплика Хранителя, что продолжал в это время есть с руки то, чем кормила его мадам.

— Кто бы говорил, — буркнуло Древо. Прозвучало это как взаимный комплимент.

Мы позавтракали плотно, не отвлекаясь больше на «немолодых молодожёнов» в центре зала, и вышли из-за стола. Ося передал Хранителю, что сердце, конечно, кровью обливается прерывать такой романти́к, но пора двигать дальше. Сергий обещал подтянуться вскоре.

На выходе при выселении удивила вчерашняя бдительная девушка-портье. Она выскочила из-за стойки и торжественно сообщила, что мы отныне — всегда желанные и долгожданные гости отеля, можем приезжать в любое время дня и ночи, стол и кров нам предоставят непременно, с огромным удовольствием и совершенно бесплатно. Ну, то есть, она сказала «проживание и питание», но это прозвучало как-то сухо, без души, не соответствуя моменту. Мне она вручила конверт из плотной бумаги с логотипом отеля, а Сергию — не то картонный, не то пластиковый прямоугольник визитки, прошептав, привстав на цыпочки, в самое ухо, что Марина Анатольевна передавала наилучшие пожелания и велела беречь себя в дороге. Дед прищурился на визитку и убрал её в карман брюк, сохраняя на лице выражение невозмутимого, чуть ироничного альфа-самца, цели которого явно и значительно выше всех этих бабских прихваток. Эдакий брянский крокодил-Данди.

По знаку портье от стены подошёл Василий, катя рядом с собой чемодан на колёсиках.

— Перекусить в дорогу Марина Анатольевна велели собрать, — подобострастно выдохнул он.

Мы молчали. Дед, не выходя из образа, кивнул и прошёл к выходу с прямой спиной, походкой мудрого вождя и победителя. Вася катил чемодан вслед за ним.

В машине старики-разбойники беззлобно собачились на предмет того, что двуногие от обезьян если и отошли, то недалеко, да и то назад, потому что думали по-прежнему спинным мозгом, нижней третью. Сергий этого не отрицал, намекая на то, что у некоторых вообще половые органы раз в год отрастают, зато сплошь, по всему туловищу. И не им, «пиписьками утыканным» осуждать старого солдата, в кои-то веки дорвавшегося до тепла и ласки. Алиса играла с Павликом в поющего зайчика. Из багажника ненавязчиво, приятно и умиротворяюще тянуло жареным поросёнком с хреном и чесноком. Дорога за Тверью оказалась свободной и неожиданно хорошей. Лина смотрела в смарт, иногда хмыкая над особо удачными репликами стариков.

— Яр, а это чего? — её напуганно-растерянный голос враз, с полуслова,