Легенды и мифы Санкт-Петербурга - Наум Александрович Синдаловский

декабре 1850 года. Непривычное, особенно для зимней поры, зрелище привлекло к мосту тысячи горожан. Он стал любимым местом прогулок петербуржцев. Восхищало все – от решетки, выполненной по рисунку Александра Брюллова, до газовых светильников, поднятых на металлические опоры в виде колонн коринфского ордера.

Благовещенский мост

В 1855 году, когда умер император Николай I, мост переименовали в Николаевский, а после Октябрьской революции 1917 года ему присвоили имя Лейтенанта Шмидта.

В 1926–1935 годах мост был перестроен по проекту Г. П. Передерия. Однако устои моста и его перильные ограждения были сохранены, а на чугунных мемориальных досках на круглых башнях в центре моста было отлито имя Станислава Кербедза – автора первого постоянного разводного моста через Неву.

Поцелуев мост

В те давние времена, когда граница города проходила по Мойке, мост служил местом прощаний.

В старые времена мост, находившийся на самой границе города, служил местом тайных свиданий молодежи.

На мосту прощались с моряками стоявшего напротив Флотского экипажа.

В давние времена рядом с мостом находилась тюрьма, и здесь заключенные прощались с родными и близкими.

Можно было бы продолжить изложение легенд одного из самых старых, самых знаменитых и самых популярных мостов Петербурга, в основе которых – традиционный фольклорный сюжет встреч и прощаний. И многолетние попытки объяснить происхождение названия причинами прозаическими не ослабляют, а напротив, усиливают интерес к мифотворчеству.

В 1738 году впервые на этом месте через реку Мью был перекинут деревянный пешеходный мостик. Через тридцать лет его перестроили, чтобы по нему мог ходить гужевой транспорт. Таким он и простоял до начала XIX века, когда его разобрали и по проекту В. И. Гесте в 1807 году построили новый, чугунный. Наконец, ровно через сто лет, в 1907 году, мост перестроили еще раз по проекту инженера А. И. Пшеничного.

А своим названием Поцелуев мост обязан трактиру с названием «Поцелуй», находившемуся на левом берегу Мойки, на углу Никольской (ныне Глинки) улицы в собственном доме купца Поцелуева. Но прозаические факты, как это часто бывает, отнюдь не мешают рождению и длительной жизни романтических мифов.

Замки любви перед Поцелуевым мостом

Большеохтинский мост

Среди миллиона заклепок Большеохтинского моста есть одна золотая, закрашенная в один цвет со всеми.

Еще в 1829 году при утверждении Николаем I перспективного плана развития Петербурга была обозначена трасса постоянного моста, призванного соединить рабочую Охту с районом Смольного монастыря. Однако в то время мечта о постоянных мостах через Неву еще только зарождалась в наиболее смелых инженерных умах. Первые же постоянные мосты строили в центре Петербурга. Охта, по мнению Городской думы, могла обойтись и лодочной, в крайнем случае – паромной, переправой.

Только в 1901 году Городская управа объявила конкурс на проект Большого Охтинского моста. Конкурс был международным. Обсуждение проектов продолжалось целых шесть лет, пока весной 1907 года не произошло событие, взволновавшее весь город: во время перевоза с левого берега Невы на Охту старый пароходик опрокинулся и затонул. Погибло несколько человек. Тогда-то и был заключен наконец договор на строительство моста. Он сооружен по проекту инженера Г. Г. Кривошеина и архитектора В. П. Апышкова. Торжественная закладка его произошла в честь двухсотлетия Полтавской битвы 26 июня 1909 года. Поэтому мост назвали именем императора Петра Великого.

Это монументальное инженерное сооружение до сих пор обвиняют то в «голом рационализме», то в «грубом инженеризме». Действительно, металлические 136-метровые крылья двух мощных пролетов, каждый из которых весит около четырехсот тонн, могут показаться несовместимыми с блестящей архитектурой ансамбля Смольного собора. Однако проходит время, и в сознании горожан Большеохтинский мост становится все более неотделим от облика нашего города.

Легенды названий

Коломна

Первыми жителями и строителями этого района Петербурга были «работные люди», присланные из подмосковного села Коломенского. Они-то и назвали свою слободу Коломной.

Иностранцы, селившиеся в первые годы строительства Петербурга, как правило, обособленно, по национальному признаку, образовывали слободы, или колонии. Одна из них находилась в районе Козьего болота. Постепенно иностранное слово «колония» превратилось в русскую Коломну.

Первый архитектор Петербурга итальянец Доменико Трезини, прорубая в болотистом лесу просеки для будущих улиц, называл их колоннами, но, так как по-русски говорил плохо, превращал колонны в «Коломны».

Вряд ли стоит рассматривать каждую из этих легенд отдельно. Только в совокупности они дают довольно точное представление о том, как бывшее Козье болото с примыкавшими к нему лесами между Фонтанкой, Мойкой, Пряжкой и Крюковым каналом стало Коломной. Северная ее часть, вокруг сегодняшней улицы Декабристов, называлась Малой Коломной, в отличие от более многолюдной Большой Коломны вокруг Садовой улицы. Первыми жителями Малой Коломны стали приказчики Адмиралтейскою ведомства, основавшими вблизи Нового Адмиралтейства в 1720 году приказную слободу с главной улицей, немудрено названной Приказной (затем – Малая Офицерская, Большая Офицерская, Офицерская, Декабристов). Параллельно ей в 1730-х годах обозначилась вторая просека, оживленный характер которой определил Лиговский рынок, существовавший на месте нынешнего Дворца культуры имени Первой пятилетки. Улицу назвали Торговой, и название это удерживалось вплоть до 1925 года, когда ее переименовали в улицу Союза Печатников в память о находившемся здесь Союзе работников печатного дела. Третьей улицей, пробитой сквозь пустыри провинциальной Коломны из центра Петербурга в Екатерингофский парк, стала Екатерингофская дорога. В 1824 году она получила статус проспекта, а с 1939 года носит имя Римского-Корсакова.

В 1740-х годах по проекту архитектора П. М. Еропкина доводится до устья Фонтанки Садовая улица. В 1812 году на прямоугольной площади в центре Коломны архитектор И. Е. Старов возводит Покровскую церковь, которая вместе с Толкучим рынком вокруг нее надолго становится не только географическим, но и духовным центром Коломны.

Вокруг этих четырех магистралей возникают улицы, многие из которых до настоящего времени сохраняют в своих названиях признаки профессиональной принадлежности первых жителей. Это Лоцманская и Корабельная, Канонерская и Заводская, Мастерская и Перевозная улицы.

Автово

Объезжая наиболее пострадавшие от наводнения прибрежные места на Петергофской дороге, Александр I посетил одно селение, которое было совершенно уничтожено стихией. Разоренные крестьяне собрались вокруг императора и горько плакали. Подозвав одного старичка, государь велел ему рассказать, кто и что потерял. Старик начал по-своему: «Все, батюшка царь, все погибло! Вот у афтова домишко весь унесло и с рухлядью, и с животом, у афтова двух коней, четырех коров затопило, у афтова…» и т. д. «Хорошо, – сказал император, – это все у Афтова, а у других что погибло?» Тогда объяснили Александру, что старик употреблял слово «афтово» вместо «этого». Посмеявшись над своей ошибкой, государь приказал