Легенды и мифы Санкт-Петербурга - Наум Александрович Синдаловский

В давние, допетербургские времена, как свидетельствуют топографические планы XVII века, в ряду других, более или менее мелких поселений, ютившихся невдалеке от залива, стояла небогатая финская деревушка Аутово. Как полагают исследователи, название это восходит к финскому слову «ауто», что означает «пустошь».

Жизнь поселян из поколения в поколение сводилась к добыче пропитания в открытом море и к спасению нехитрого скарба, когда море обрушивалось на сушу. Тогда предусмотрительно собранные дома превращались в плоты, умело управляемые терпеливыми поморами. Едва стихия сменяла гнев на милость, как Аутово вновь дымило кострами, мычало коровами и звенело ребячьим смехом.

Возможно, и не догадывались жители Аутова, что в нескольких верстах от их хижин перемещаются государственные границы, меняется гражданская принадлежность обывателей, возводится новая столица, определяется и их судьба. В 1704 году вдоль взморья, сквозь глухие леса и цепкие кустарники пробивается благоустроенная дорога к строившимся Кронштадту и Петергофу. Земли вдоль дороги щедро раздавались приближенным для освоения, благоустройства, строительства загородных особняков, путевых и увеселительных дворцов, разбивки садов и огородов.

Население придорожных деревень увеличивается и становится многонациональным, что вообще свойственно молодому Петербургу. Постепенно финское Аутово превращается в Автово. Границы его раздвигаются и становятся расплывчатыми. К началу XIX века Автово вместе с другими подобными поселениями становится предместьем Северной столицы.

В 1801 году на Петергофское шоссе из Кронштадта переводят Санкт-Петербургский казенный чугунолитейный завод, который в 1868 году приобретает чиновник Морского министерства, широкообразованный инженер Николай Иванович Путилов. Очень скоро Путиловский завод становится одним из крупнейших металлургических предриятий России. Предприимчивый владелец пристраивает к заводу судостроительную верфь (ныне Северная), строит Морской порт с судоходным Морским каналом и железной дорогой. Будничная жизнь путиловских предприятий становится жизнью Автова. А территория бывшей деревни превратилась в центр огромного юго-западного района Петербурга.

Охта

Во время посещения кораблестроительной верфи на правом берегу Невы Петр I, проходя по одной из улиц Матросской слободы, вдруг провалился чуть ли не по пояс в грязь. Возвратясь в Петербург и рассказывая об этом в кругу близких, он, полушутя-полусерьезно, воскликнул: «Ох, та сторона надоела мне!» Фраза была подхвачена, а часть ее превратилась в собственное имя целого района.

Предполагают, что «Охта» – это ижорско-финское слово, означающее «закат», «запад». Некоторые исследователи переводят название реки Охты как «Медвежья речка». Во всяком случае история этого топонима насчитывает много больше времени, нежели история Петербурга. Охта – место, откуда начинался Петербург. История поселения восходит к стародавним временам, когда на древнем торговом пути «из варяг в греки» новгородцы выстроили один из двух сторожевых постов. Место оказалось удобным для обозрения и не затоплялось во время частых наводнений. Однако «в лето 6808 (1300 год), – как свидетельствует Софийская летопись, – приидиша из Замория свей (шведы) в силе велице в реку Неву… и поставиша его твердостию несказанною… нарекоша его Венець земли (Ландскрона)».

В 1301 году сын Александра Невского Андрей отвоевал у шведов этот важный стратегический мыс. Только через два с половиной столетия в ходе Ливонской войны шведы вновь возвращают себе эти земли. На берегах Охты они возводят портовый город Ниен и крепость для его защиты – Ниеншанц.

В ночь с 30 апреля на 1 мая 1703 года русские войска под командованием генерал-адмирала Ф. М. Апраксина овладевают крепостью и до основания разрушают ее. Первый камень в основание Петербурга можно было заложить здесь. Но место Петру не понравилось. «Мал, далек от моря и не гораздо крепок от натуры», – записал он в своем «Журнале». Город был заложен на Заячьем острове, в устье Невы.

Большеохтинский мост

Первоначально петербургское строительство ориентировалось на запад. Но в 1711 году город перешагнул Фонтанку и устремился вверх по течению Невы на восток. Осваивалась Литейная часть, возникла Московская, или Русская, слобода, где в основном селились прибывшие наконец из Москвы родственники Петра и московская знать. Под руководством Александра Кикина строится Смольный двор, а в 1720 году появляются первые слободы и на Охте. Город вернулся к своему истоку. Но еще долгих два столетия быт и строительство на Охте были отмечены чертами провинциальности и обособленности. Только с вводом в строй Большеохтинского моста жизнь на Охте заметно активизировалась.

Ульянка

В нескольких верстах от Автова, недалеко от Петергофской дороги, Петр I заложил в честь победы над шведами Юлианковскую Святого Петра митрополита церковь. Постепенно вокруг нее образовалась слободка, по церкви и названная Ульянкой.

На обочине Петергофской дороги, на краю безымянной деревушки в несколько дворов некая Ульяна завела кабачок, пользовавшийся широкой популярностью у путешественников. От нее и пошло название деревушки.

Скорее всего, название произошло от финской деревушки Уляла, которая, согласно Географическому чертежу Ижорской земли, находилась в Дудергофском погосте, восточнее Стрелиной мызы, приблизительно на том месте, где расположена нынешняя Ульянка.

Места эти были популярны уже в первые годы существования Петербурга. Земли по обе стороны Петергофской дороги, розданные еще Петром под дачи и особняки, связаны с такими известными в России фамилиями, как Панины и Воронцовы, Шереметевы и Головины, Шуваловы и Чернышевы. Владельцам загородных имений вменялось в обязанность осушать территорию, разбивать сады и благоустраивать дороги. Иностранные путешественники не случайно единодушно сравнивали поездку из Петербурга в Петергоф мимо садов в «изящном английском роде» и «великолепных дворцов», возвышавшихся по обе стороны, с «приятным переездом из Парижа в Версаль». В строительстве особняков принимали участие такие видные архитекторы, как Ж. Б. Валлен-Деламот, с именем которого связывают строительство усадьбы «Александрино», и Антонио Ринальди, которому приписывают возведение дачи «Ново-Знаменка». Украшением этих мест были огромные парки – Шереметевский, Полежаевский, Александрино. По воспоминаниям современников, в короткие летние месяцы сюда стремился весь Петербург, чтобы «подышать сырым воздухом Финского залива».

Чернышева дача

Каменный остров

Посреди Малой Невки, напротив южного берега острова, возвышался огромный камень, от которого и пошло название острова.

Долгое время жители Петербурга считали, что их город расположен на 101 острове. Это было действительно так, и цифра эта не подвергалась сомнению и проверке в течение ста лет. Между тем по мере строительства города количество островов сокращалось, и по последним сведениям их осталось всего 42. Этому способствовали многие факторы, как природные, так и связанные с активной человеческой деятельностью. Одни острова, открытые морю и ветрам и не укрепленные набережными и дамбами, размывались. Другие исчезали или сливались воедино при засыпке речек и каналов.

Среди оставшихся – три особенно любимы петербуржцами. Их называют Островами, хотя каждый из них имеет собственное имя: Елагин, Крестовский, Каменный.

Легенда о происхождении названия одного из них – Каменного – связывается историками с теми стародавними временами, когда весь прилегающий к Большой Невке район,