Легенды и мифы Санкт-Петербурга - Наум Александрович Синдаловский

Дело в том, что к этому времени была обнаружена фотография 1930-х годов, на которой изображена верстовая пирамида с доской, якобы давно утраченной. На доске легко прочитывается надпись: «Сооружен в царствование Екатерины II по дороге в Петергоф в 83 1/2 саженях от этого места».

Еще раньше, в 1825 году, Карл Гампельн на знаменитой десятиметровой ленте раскрашенной гравюры «Панорама Екатерингофского гулянья» изобразил праздничное шествие петербуржцев от Калинкина моста до Екатерингофского парка. На этой гравюре хорошо видно, что кареты движутся мимо знакомого нам верстового столба на левом берегу Фонтанки как раз там, где, согласно найденному тексту, он и находился в XVIII веке. Доска же с этим сенсационным текстом появилась в 1870-х годах. В то время от Покровской (ныне Тургенева) площади в Нарвскую часть проводят конную железную дорогу, для чего расширяют Петергофский проспект, перестраивают Старо-Калинкин мост и переносят верстовую пирамиду на новое место. Теперь она уже не могла быть верстовым указателем. О том же, что она им долгое время была, и сообщалось на одной из плоскостей верстовой пирамиды.

Ансамбль стрелки и ограда летнего сада

Некий богатый англичанин, наслышанный о красоте Петербурга, на склоне лет заявил, что ему совершенно необходимо побывать в России и увидеть ограду Летнего сада и Стрелку Васильевского острова. В пору белых ночей его яхта вошла в Неву и бросила якорь напротив Летнего сада. Изумленный и очарованный сказочной красотой северных шедевров, престарелый британец отказался сойти на берег, заявив, что в этом нет никакого смысла, так как ничего более прекрасного он уже не сможет увидеть. После этого яхта снялась с якоря и взяла курс на Англию.

В 1960-х годах во время реставрации фельтеновской ограды Летнего сада ее звенья перед окончательной окраской были загрунтованы и на некоторое время приобрели непривычный ярко-красный цвет. В редакции газет, на радио и телевидение обрушился шквал писем и телефонных звонков с требованием немедленно вернуть ограде ее законный черный цвет. Чтобы успокоить ленинградцев, на ограде со стороны Невы укрепили фанерный щит с крупной надписью: «Товарищи ленинградцы! Не волнуйтесь, это только грунт. Ограда будет выкрашена в черный цвет!»

Стрелка Васильевского острова

Одно из двух. Либо легенда о любознательном англичанине родилась на берегах Темзы и, завезенная британскими негоциантами в устье Невы, попала на благодатную почву и счастливо обрела вторую родину, либо она возникла в одном из петербургских салонов и, подхваченная тысячеустым Петербургом, стала романтическим выражением любви горожан к своему городу. Создание гранитной оправы Невы – ее знаменитых набережных – относится к 1763–1785 годам и связано с именем Юрия Матвеевича Фельтена. Ему принадлежит проектирование и сооружение собственно гранитных парапетов со съездами, спусками и сходами к воде, строительство мостов, пристаней, причальных стенок, художественных оград. В ряду этих звеньев единой и прекрасной градостроительной цепи в 1773 году началось сооружение ограды Летнего сада, на которую уже современники, по выражению В. Курбатова, смотрели как на чудо света. И действительно, классический ритм чередующихся лаконичных строк чугунных копий, с изящным, словно в сонете, завершением в конце поэтического ряда, вызывает смутное, как во сне, необъяснимое ощущение чуда, ради которого стоит хоть один раз побывать в Петербурге.

К сожалению, история не оставила письменных доказательств конкретного авторства ограды. В разное время ее сооружение приписывали таким прославленным зодчим, как А. Ринальди, В. И. Баженов и Ж. Б. Валлен-Деламот. Однако современные исследователи почти единодушно считают авторами этого феномена Юрия Фельтена и Петра Егорова. Их совместная работа определила облик не только левого берега Невы, но в известном смысле повлияла на характер восприятия всего гигантского комплекса набережных обоих берегов.

В равной степени с оградой Летнего сада имела право на легенду и сказочная красота Стрелки Васильевского острова, графическая лаконичность решения которой явилась блестящим итогом многолетних поисков целого созвездия петербургских зодчих – от Доменико Трезини и Джакомо Кваренги до Тома де Томона и Андреяна Захарова.

Действительно, весь облик новой столицы производил завораживающее впечатление на иностранных гостей. Так, посетивший Петербург А. Дюма именно о Стрелке Васильевского острова сказал: «Я не знаю, есть ли в мире какой-нибудь вид, который мог бы сравниться с развернувшейся перед моими глазами панорамой». Ему вторит мадам де Сталь: «Нельзя не задуматься над чудом создания столь прекрасного города в такое малое время». А вот запись иностранца, относящаяся к 1803 году: «Санкт-Петербург <…> благодаря прелести своих эспланад возвышается среди всех многолетних старших сестер своих, как красивый цветущий ребенок среди стариков». Все это рождало легенды.

С известной долей осторожности мы относим рассказ о реставрации ограды Летнего сада к легендам: столь он правдоподобен и убедителен.

Ленинградцев всегда отличало обостренное чувство уважения к собственному прошлому. И если случались в нашей истории периоды, весьма неблагоприятные для архитектуры, особенно культовой, то вину за это ленинградцы старались искупить удесятеренным чувством ответственности за сохраненное.

Надгробие Суворова

Незадолго до своей смерти Суворов пожелал видеть Державина, признанного мастера эпитафий и од на смерть высокородных царедворцев. Смеясь, полководец спросил поэта: «Ну, какую же ты мне напишешь эпитафию?» «По-моему, – ответил Державин, – слов много не надо: “Тут лежит Суворов!”» «Помилуй Бог, как хорошо», – согласился полководец. И желание его было исполнено.

Когда проносили катафалк с телом Суворова в усыпальницу Благовещенской церкви, произошло замешательство: гроб не проходил в двери. Вдруг кто-то скомандовал: «Вперед, ребята! Суворов везде проходил!» – после чего катафалк легко прошел в проем двери.

Благовещенская церковь Александро-Невской лавры – одно из немногих культовых сооружений, дошедших до нас с петровского времени. Оно сохранилось практически без изменений, донеся до нас сквозь нелегкие века обаяние той далекой эпохи.

Строительство церкви, начатое по проекту Д. Трезини в 1717 году, закончилось в 1722-м. И уже через год она превратилась в усыпальницу членов царской фамилии. За долгие годы своей истории Благовещенская церковь стала местом захоронения таких крупных деятелей Российского государства, как Н. И. Панин, А. А. Безбородко, Л. А. Нарышкин, Г. С. Волконский, И. И. Бецкой, И. И. Шувалов и многих других. Понятно, что надгробия для них создавали лучшие скульпторы, среди которых в разное время были И. П. Мартос, Ф. Ф. Щедрин, Ф. Г. Гордеев. В ряду этих захоронений особое место занимает могила великого полководца А. В. Суворова, скончавшегося в 1800 году. Могила укрыта традиционной мраморной плитой с лаконичной надписью: «Здесь лежит Суворов». В изголовье, на высоком цилиндрическом постаменте – бюст полководца, выполненный скульптором В. И. Демут-Малиновским. У памятника всегда живые цветы.

Благовещенская церковь

Львиная ограда

Однажды, придя на Свердловскую набережную, ленинградцы, к удивлению своему, не обнаружили одного из 29 львов знаменитой ограды. Лев долго отсутствовал. Наконец, найденный на личной даче