Легенды и мифы Санкт-Петербурга - Наум Александрович Синдаловский

Отдал должное ученице и скульптор. Фальконе постоянно подчеркивал равноправное участие Колло в работе над памятником. Получив в 1788 году по случаю открытия монумента Петра Первого золотую и серебряную медали, одну из них – серебряную – он отдал ей.

Гром-камень

Так в народе называли огромный гранитный монолит, издавна расколотый молнией во время грозы.

В двенадцати верстах от Петербурга, близ Конной Лахты, в лесу, обросший мхом и лишайником, с деревьями, растущими сквозь расщелины, издревле лежал огромный камень, на который не раз во время Северной войны поднимался Петр I, наблюдая за передвижениями войск.

Изначальная идея Фальконе – вознести конную статую на пьедестал в виде каменной горы – не предполагала для этой цели единого камня. Об этом можно было только мечтать. Фальконе разработал эскиз скалы, составленной из отдельных гранитных блоков. В 1767 году на поиски камней была снаряжена специальная экспедиция. Однако поиск результатов не дал: либо камни были мелкие, либо они находились в таких местах, откуда их доставка оказывалась невозможной.

Медный всадник

Только через год с помощью Семена Вишнякова, давнего поставщика строительного камня для нужд Петербурга, была обнаружена гранитная глыба, в незапамятные времена расколотая молнией и потому звавшаяся в народе Гром-камнем. Началась двухлетняя эпопея обработки и доставки гигантской скалы в Петербург. Для этого надо было освободить ее от земли, убедившись при этом, что камень ограничен в размерах, то есть не является составной частью какого-то необъятного монолита. Затем к заливу пробили широкую просеку, по которой при помощи хитроумного приспособления с бронзовыми шарами в деревянных, обитых медью желобах и сложной системы блоков камень доставили к берегу. Здесь его перегрузили на специально построенное судно, в сентябре 1770 года благополучно доставили к Сенатской площади и успешно выгрузили на берег. По случаю счастливого завершения этой операции выбили специальную медаль, на лицевой стороне которой отчеканили два слова, отразившие талант и усердие, выдумку и изобретательность, умение и опыт сотен людей: «Дерзновению подобно».

Надпись на пьедестале

Известный в Петербурге актер Бахтурин вместе с друзьями посетил однажды мастерскую Фальконе и после того, как все присутствовавшие благоговейно замолчали, увидев творение художника, воскликнул: «Подлинно, братцы, можно сказать, что богиня богу посвящает». Слова эти стали известны Фальконе и подсказали принятый вариант надписи.

Это было, конечно, счастливое совпадение: Петру Первому Екатерина Вторая. Порядковый номер царствующего имени сполна отражал и династическую иерархию, и политические амбиции Екатерины. Вторая, но вторая не после Екатерины Первой – безродной Марты Скавронской, ливонской пленницы, трофейной шлюхи, по случаю оказавшейся на русском престоле. Нет, вторая после великого монарха, античного героя нового времени, сдвинувшего материк русской истории в сторону Европы. И в этой истории не имели значения ни Екатерина Первая, ни московский царь Петр Второй, ни наложница герцога Курляндского Анна Иоанновна, ни малолетний шлиссельбуржец Иван Антонович, ни веселая императрица Елизавета, ни, наконец, голштинский солдафон Петр Третий. Великий смысл государственного развития сводился к математически ясной формуле: Петр Первый – Екатерина Вторая. Это следовало внедрить в сознание как современников, так и потомков.

Попытки сделать лаконичную надпись к памятнику предпринимали многие: от Ломоносова и Сумарокова до Дидро и самого Фальконе. Однако высшей степени лапидарности достигла все-таки сама императрица. Когда Фальконе предложил: «Петру Первому воздвигла Екатерина Вторая», – Екатерина вычеркнула слово «воздвигла» и тем самым осуществила свой сокровенный замысел. «Петру Первому Екатерина Вторая», и то же самое по латыни: «Petro primo Catharina secunda» – для Европы. Надо сказать, цель была достигнута, если даже через полстолетия, в 1834 году, А. Башуцкий в «Панораме Санкт-Петербурга» писал: «Перед Сенатом возвышается гениальное произведение Фальконе, монумент равно достойный того, кому воздвигнут, и той, кем воздвигнут».

Парижские сувениры

Уезжая из России, Фальконе взял с собой во Францию осколки Гром-камня, которые раздаривал друзьям как сувениры. Неожиданно в Париже возникла мода оправлять эти осколки в драгоценные металлы, превращая их в женские украшения.

Фальконе не суждено было довести дело всей жизни до конца. Разногласия с президентом Академии художеств И. И. Бецким по вопросам теории и практики ваяния были столь непримиримы, что как тот, так и другой в письмах к Екатерине не считали нужным скрывать своей антипатии друг к другу. Откровенная враждебность Бецкого наконец вылилась в прямое обвинение скульптора в растрате казенных денег. Все это сопровождалось непристойными шутками и сплетнями по поводу сложных и внешне не очень понятных взаимоотношений скульптора с его ученицей.

В 1778 году, за четыре года до открытия памятника Петру, Этьен Морис Фальконе покинул Петербург и кружным путем, через Голландию, где он задержался на два года, возвратился во Францию.

Изложенная легенда вполне могла иметь место в истории «Медного всадника» и в жизни его создателя, тем более что ее рождению способствовали реальные факты. Еще в то время, когда Гром-камень доставили в Петербург, а Фальконе не помышлял о досрочном выезде из России, петербуржцы были так поражены этой гранитной скалой, что, как писал один из них, «многие охотники ради достопамятного определения сего камня заказывали делать из осколков оного разные запонки, набалдашники и тому подобное».

Всадник Апокалипсиса

Всадник, вздыбивший коня на краю дикой скалы и указующий в бездонную пропасть, есть всадник Апокалипсиса, конь бледный, появившийся после снятия четвертой печати, всадник, «которому имя смерть; и ад следовал за ним; и дана ему власть над четвертой частью земли – умерщвлять мечом и голодом, и мором, и зверями земными».

Монумент был открыт 7 августа 1782 года. Появление на берегах Невы бронзового всадника вновь всколыхнуло извечную борьбу века минувшего с веком нынешним. Легенда, скорее всего, родилась в среде старообрядцев. В своем неприятии петровских преобразований они использовали фантастические видения Апокалипсиса, получившие удивительное подтверждение. Все совпадало. И конь, сеющий ужас и панику, с занесенными над головами народов железными копытами, и всадник с реальными чертами конкретного Антихриста, и бездна – вод ли? земли? – но бездна ада там, куда указует его десница. Все совпадало. Вплоть до четвертой части земли, если верить слухам о том, что вчетверо уменьшилось население Руси во время царствования Петра Великого. Вместе с тем нельзя забывать, что оценка личности Петра и его деяний противоречива даже в трудах известных историков и философов. Тем более не удивительно, что это разноголосье присуще и фольклорным оценкам Петра Великого.

Памятник Пушкину на Пушкинской улице

Однажды перед самой Великой Отечественной войной было принято странное решение перенести памятник Пушкину на новое место. На Пушкинскую улицу прибыл грузовик с автокраном, и люди в рабочей одежде начали было осуществлять