Легенды и мифы Санкт-Петербурга - Наум Александрович Синдаловский

Дом в Угловом переулке

Дом № 7 в Угловом переулке построили после Великой Отечественной войны пленные фашисты. Сжигаемые ненавистью, позором поражения и тайной жаждой мести, они включили в орнамент фасада свастику.

Ничем не примечательный жилой дом в Угловом переулке, фасад которого выложен серым кирпичом и пестро орнаментирован краснокирпичными вставками, и в самом деле имеет в орнаменте ярко выраженный, хорошо различимый знак свастики. Сам по себе знак свастики – этот древнейший символ света и щедрости – встречается в традиционных орнаментах многих народов в различных частях мира. Но в XX веке этот символ был использован немецкими фашистами в качестве эмблемы «арийского» начала и в современном восприятии вызывает однозначные ассоциации с уничтожением и смертью.

В этом контексте уже не имело особого значения, кто возводил или ремонтировал именно этот дом, не имело значения даже время его возведения. Для создания легенды было вполне достаточно того факта, что пленные немецкие солдаты в самом деле участвовали в восстановлении разрушенного войной Ленинграда, и на фасаде дома в Угловом переулке действительно присутствует этот одиозный знак, многократно повторенный и хорошо видный с набережной Обводного канала. История Углового переулка (до 1964 года – Софийская улица) – любопытный и довольно редкий для второй половины XIX века пример комплексной застройки улицы. (Второй такой пример – застройка Новой, ныне Пушкинской, улицы.) В 1875 году предприимчивая землевладелица Н. И. Львова решила возвести на принадлежащем ей участке сразу несколько домов для последующей выгодной продажи. Проект всех девяти зданий разработал архитектор Г. Б. Пранг. Следуя вкусам своего времени, он использовал в декоративной отделке зданий элементы архитектурных стилей прошлого, в том числе романского и русского национального. Особой оригинальностью отмечен дом № 7, представляющий собой образец так называемого «кирпичного» стиля, широко распространенного в то время.

Дом № 7 в Угловом переулке

Дом моряков

Так называют дом на Петровской набережной, 8.

До 1932 года на этом месте находились старинные постройки Гагаринского буяна, и когда их разбирали, то обнаружили закладной камень с высеченной датой: «Начат в 1714 году». И хотя это расходится с утверждением Столпянского о том, что амбары для хранения пеньки выстроены в 1782 году, тем не менее не вызывает сомнений тот факт, что застройка Петровской набережной началась в самый ранний период существования Петербурга, и дата «1714» скорее всего могла относиться к дому князя М. П. Гагарина, стоявшему здесь рядом с домами приближенных Петра I Головкина, Шафирова, Погодина.

Так или иначе, пеньковые амбары чуть ли не два века были единственной и главной достопримечательностью набережной. В 1912 году рядом с главным складом Гагаринского буяна выросло здание Городского училищного дома имени Петра Великого. Стилизованное под петровское барокко оно было заложено в честь 200-летия Петербурга в 1903 году и выстроено по проекту архитектора А. И. Дмитриева.

В 1930 году рядом предполагалось построить жилой дом, но уже через год архитекторам Е. А. Левинсону и И. И. Фомину было предложено разработать проект гостиницы «Интурист». Однако и этот проект осуществлен не был, и в 1938 году «по совершенно измененной программе» началось возведение жилого дома НК ВМФ.

Известные изменения в художественных вкусах 1930-х годов, выразившиеся в стремлении к парадности, величию и монументальности, формальному использованию ордера, привели к нарушению архитектурного единства в застройке Петровской набережной, которое до сих пор, к сожалению, восстановить так и не удалось.

Статуи на крыше дома № 8 на Петровской набережной

Перед самой войной дом № 8 был заселен флотским комсоставом, отчего ленинградцы и стали называть его Домом моряков.

«Большой дом»

Так называют административное здание на Литейном проспекте.

«Большой дом» – самый высокий дом в Ленинграде: из его окон видна Сибирь.

Приезжий, выйдя из Финляндского вокзала, останавливает прохожего вопросом:

– Где здесь Госстрах?

Прохожий указывает на противоположный берег Невы:

– Где Госстрах – не знаю, а Госужас – напротив.

В феврале 1917 года восставший народ среди прочих символов монархии разрушил и сжег ненавистное здание Окружного суда, будто бы построенное еще В. И. Баженовым. Рядом с ним находилась Сергиевская церковь, возведенная в честь национального героя Древней Руси Сергия Радонежского. Церковь строилась по проекту архитектора Ф. И. Демерцова в конце XVIII века. В начале 1930-х годов она была снесена. На месте этих построек вдоль Литейного проспекта в 1931–1932 годах были возведены два административных здания: № 4 (архитекторы А. И. Гегелло, А. А. Оль и Н. А. Троцкий) и № 6 (архитектор И. Ф. Безпалов, более известный по строительству научного городка в Колтушах и особенно по созданию памятника собаке в Ленинграде). Решенные в простых и монументальных формах, обращенные фасадами на три магистрали, они давно стали архитектурными доминантами Литейного проспекта.

Кутузовская набережная Невы и Большой дом

Но «славу» им определило другое. С 1932 года в зданиях располагалось управление НКВД, зловещая деятельность которого оставила незаживающие раны в душах сотен тысяч ленинградцев. «Большой дом», как его окрестили в народе, стал символом беззакония и террора, знаком беды. Тем более удивительно, что и в это мрачное время страх пытались преодолеть горькими шутками и анекдотами, сам факт появления которых несомненно можно рассматривать как признак здоровья общества. Это были предвестники преодоления общественного страха.

Хотя, надо сказать, в наше время еще далеко не все тайны «Большого дома» раскрыты.

«Петербургский университет»

Однажды на одной из стен Петропавловской крепости со стороны Невы появилась крупная надпись масляной краской: Петербургский университет.

Случилось так, что Петропавловская крепость, задуманная и возведенная в устье Невы как оборонительное сооружение для защиты только что отвоеванной у шведов территории, по своему прямому назначению так никогда и не использовалась. Она стала государственной тюрьмой. Как отмечал в своем дневнике голштинский камер-юнкер Ф. В. Берхгольц еще в первой четверти XVIII века, «она есть <…> род парижской Бастилии, в ней содержатся государственные преступники и нередко исполняются тайные пытки».

Среди узников «русской Бастилии» были сын Петра Великого царевич Алексей Петрович и А. Н. Радищев, декабристы и народовольцы. Через нее прошли все поколения русских революционеров.

Осенью 1861 года в связи со студенческими волнениями правительство закрыло Петербургский университет, и около трехсот студентов было заключено в Петропавловскую крепость. Вероятно, для надписи на стене крепости основания были.

Дом каретника Иохима

Дом каретного мастера Иохима, что на Большой Мещанской, наполнен привидениями.

Этот дом был мало похож на пустующий средневековый замок, наполненный бестелесными призраками. Напротив, он был битком набит множеством весьма конкретных обитателей. Гоголь, поселившийся в апреле 1829 года на четвертом этаже этого дома (ныне Казанская улица, 39), сообщает в одном из писем: