Академия преемников. Яга против! - Александра Логинова

— Штрафуют, Тэль, только если поймают. А тут на ближайший десяток километров ни одной патрульно-постовой службы, кроме участкового в соседней деревне, беспробудно пьянствующего второй день.

Для утилизации разбитого стекла пришлось натянуть перчатки. Под сгнившей бумагой обнаружились залежи использованных подгузников и отказывающихся разлагаться молочных пакетов, которые я деловито утрамбовала в пластиковый мешок.

— Баал грешников покарай, — тихо ругнулись сзади, и я почувствовала запах крови.

Стоеросовая балда, принявшаяся собирать консервные банки голыми руками, закономерно порезалась о вскрытый край крышки. Пришлось снимать перчатки и доставать перекись водорода.

— Не надо, само затянется, — вяло отбивался Константин, норовя вытереть кровь о кафтан. — Лучше Фриде помоги, кажется, она погрязла в пивных крышках.

Я пожала плечами. Если пациент не при смерти и отказывается от лечения, то зачем настаивать? К тому же, бессмертным заражение крови не страшно.

Уф, основная грязь убрана, хотя люди изрядно постарались, сваливая в овраг мусор десятилетиями. Осталось самое противное, сложное и неубиваемое. Окурки. И чтобы разобраться с этой проблемой, мне необходимо скрыться от чужих глаз.

— Мы похожи на бомжей, — Арсений подобрал «бычок» Мальборо и галантно протянул его мне. — Мадемуазель, позвольте вас угостить свежесобранными табачными остатками?

— Вы забыли предварительно снять пробу, — отшутилась я, отходя подальше в лес.

Наши руководители, больше всего похожие на надзирателей, отобрали у нас сумки с рабочими инструментами, вручив острые палки, мешки и перчатки, дипломатично указав старт и финиш. Стартом служила деревня Ельцовка, финишем — закат. Все попытки прибегнуть к нашему естественному состоянию — колдовству — категорически пресекались, апеллируя к необходимости поработать руками.

— И куда это мы собрались? Никак филонить вздумали, уважаемая? — меня перехватили за локоть, едва я ушла на приличное расстояние, развернув к черной фигуре. — А как же чрезвычайная забота о природе?

Густая зелень скрывала нас обоих от занятых спутников, поэтому я не мешкая принялась за дело.

— О ней и забочусь.

Пуговки на новом сарафане расстегивались легко и быстро. Зайдя за куст, подальше от вездесущих взглядов, я расстегнула сарафан до половины, нырнув рукой за пазуху.

— Ты чего это удумала? — внезапно заволновался Кощей, отходя на два шага назад.

Я лишь вопросительно выгнула бровь, дернув его за рукав поближе. Не дай боги, выйдет на тропинку и засветится перед преподами.

— Может, не стоит? — тоскливо спросил он, отворачиваясь к противоположным кустам.

— Т-с-с-с!

Коварный внутренний карман не хотел расстегиваться, пряча за маленькой вшитой молнией мою главную тайну. О чем я не преминула сообщить сокурснику:

— Тебе, вообще-то, по счастливой случайности повезло увидеть самый большой секрет любой Яги. И если ты сейчас сбежишь, тем самым привлекая ненужное внимание, я тебя, милок, до седьмого колена прокляну.

— А можно не надо? Пожалуйста, — тихо попросил он, пряча глаза ладонью.

— Почему?

— Потому что я совершенно не готов лицезреть твои секреты, какими бы большими они ни были.

Миниатюрный замок наконец поддался и вжикнул, позволяя мне достать из довольно крепкого корсажа небольшой пузырек. Недаром я вшивала между подкладкой и тканью куски выделанной кожи, формируя воздушные зазоры, смыкающиеся замками. Итого получила десяток мелких карманов вокруг всего живота и несколько больших, но мягких под юбкой.

— Готово. Не стесняйся, открывай глаза.

— Не хочу, — буркнул он. — Это нам ничем не поможет.

Я недоуменно моргнула. Пуговки застегнуты, ничего не торчит, все опрятно и мило. Что не так?

— Мы слишком мало знакомы. И вообще, мне больше Фрида нравится! — выпалил он, готовясь задать стрекоча.

— Рада за тебя. А теперь разомкни очи и узри то, что предначертано. Все равно ты уже мой соучастник.

— Соучастник?

— Угу. Если нас поймают, выпьешь содержимое, а склянку выкинешь. Максимум несварением отделаешься, не помрешь, как некоторые, — ответила я, взболтав мутный осадок на дне флакона с медицинской пипеткой.

— Я не стану это пить, — подозрительно сказал он, открывая глаза и отнимая у меня пузырек. — Дай сюда, вдруг на себя капнешь.

— Я не настолько неуклюжая!

— Ты умудрилась разбить стеклянный макет старшего футарка об собственную коленку. Дистанционно.

И мне за это очень и очень стыдно. На одном из занятий мы соревновались в покорении воздуха, хватая предметы, стоящие на полках. Я не рассчитала силу, хлестнув слишком большой воздушной плетью по стене и неудачно снеся учебные пособия, в том числе и стеклянное изображение скандинавских рун. Силясь поймать макет и предотвратить катастрофу, я рванула воздушный поток на себя и почти успела перехватить пособие до встречи с полом, однако в дело вмешалось непредвиденное обстоятельство — мое колено, не вовремя подставившееся под удар.

— Что это за отрава?

— Моя пр-р-релесть, — довольно заурчала я, вернув себе пузырек. — Только сегодня ночью успела закончить.

Вернувшиеся кикиморки, икая и плача, в третий раз рассказывали мне про наказание презреньем и простодушную радость скромной человеческой девушки, а я подсуетилась и велела им сморкаться в пробирку. Нет, не подумайте, что я их пытала стихами. Это они прочли чуть дальше, до момента вероломного высмеивания девичьих чувств, оттого рыдали хором, грозясь кастрировать наследника дядиных богатств.

— Ну, так что это за гадость?

— Мое первое серьезное изобретение. Смотри.

Две капли зеленоватой жижи упали на сигаретный окурок, валяющийся под ногами. Зашипев и задымившись, сигаретный фильтр начал тлеть, растворяясь буквально на глазах.

— Зелье, уничтожающее окурки? — вытаращился Костик. — Ты изобрела растворитель сигарет?

— Таки да, мой друг. Теперь нужно придумать, как его распылить на почву, покрыв большую площадь. В целом, оно совершенно безвредно для растений и земли, но я еще не тестировала его на живых существах. Так что хорошо бы остальным скрыться с поля эксперимента.

— Почему тебя до сих пор не поймали на колдовстве вне лабораторий? — серьезно спросил он.

— Потому что наша симпатичная богиня пожертвовала мне несколько наконечников Фрейи, отлично отражающих любую внешнюю магию. Так что попытки поймать меня на колдовстве через магический скан претерпевают крах.

— А просто открыть дверь и застукать несанкционированную волшбу?

— Можно, да, но пока никто не рискнул. Нам нужен дождь, способный поглотить зелье и компактно оросить почву на ближайшие три километра. Пошли.

— Постой, а в чем большой секрет? — Кощей догнал меня через десять шагов, раздвинув кусты шиповника и пропуская даму вперед.

— В изобретательности. Каждая Яга изобретает новые виды зелий, заклятий или интуитивных чар, вплетая в структуру волшбы свою связь с человеческим миром. Как ты понимаешь, в разные тысячелетия разная связь, отражающаяся на специфике создаваемой магии.

— То есть колдовство твоей матери плотно переплетено с христианством?

— Верно. Бабушка строила свои заклятия на вере в первых богов, мама — на людской вере в монотеизм.

— А