Модернизация vs. война. Человек на Балканах накануне и во время Балканских войн (1912-1913) - Рашид Рашатович Субаев

времени, складывалась на протяжении XIX века и состояла из двух основных компонентов: Косовской легенды, сочетающей мотивы жертвы и воздаяния, гибели и воскрешения, и образа восстаний 1804–1815 гг. как сербского реванша — пролога к восстановлению средневекового Царства. Эта историко-идеологическая схема была намечена еще во время Первого восстания и обрела окончательную форму на торжествах по поводу 500-летия Косовской битвы в 1889 г. Именно тогда Косовская годовщина или Видовдан — 15 июня по старому стилю — приобретает окончательный вид дня поминовения всех павших борцов за отечество («за крест честной и свободу золотую»), вид главного национального праздника{199}.

Единство двух исторических комплексов — Средневековья и Нового времени — обрело зримое воплощение в Памятнике косовским героям, установленном в Крушевце в 1904 г., тем более, что его открытие было приурочено к столетней годовщине с начала Первого сербского восстания и на нем присутствовал король Петр I, внук верховного вождя повстанцев Карагеоргия. Задуман же монумент был еще в 1889 г. — к 500 летней дате легендарного сражения. При этом проект, выполненный сербским скульптором Д. Йовановичем в духе французского академизма, получил золотую медаль в Париже в 1900 г., так что влияние западноевропейских образцов монументальной скульптуры здесь очевидно. Стелу венчают фигуры одного из главных косовских героев Бошко Юговича и вилы — символа сербской судьбы. На барельефах, украшающих восточную и западную сторону постамента, — два ключевых эпизода эпической легенды: княжеская вечеря накануне сражения и убийство султана Мурата Милошем Обиличем. На северной стороне помещен герб царя Стефана Душана с датой открытия памятника, а на южной — герб Сербии (1888 г.) и дата провозглашения Королевства (1882 г.). У подножия памятника помещена фигура эпического певца, ассоциируемая с Филиппом Вишничем — «Гомером Первого восстания».

Дни поминовения павших героев относятся к разновидности гражданской литургии. Они получили особенно широкое распространение после Первой мировой войны{200}. Интегрирующий и мобилизационный заряд праздника, на котором встречаются живые и мертвые, очевиден: он мотивирует перед лицом «великой тайны» необходимость новых жертв на «алтарь отечества». Однако, сохраняя религиозную подоплеку, данный ритуал подменяет церковь сообществом граждан, а веру — историей{201}.

В случае с Видовданом говорить о полной секуляризации невозможно. Церковный ритуал в виде торжественного богослужения, молебнов и проповедей священников сохранял значение сердцевины праздника, в основе которого лежал культ святого князя Лазаря, сделавшего выбор в пользу Царствия Небесного. Сам косовский миф был «чудесным сплавом» церковной легенды и полуязыческих народно-эпических мотивов, отсылающих к патриархально-родовым традициям, которые имели, быть может, еще большее значение для большинства сербского общества. Традиции села определялись иным ценностным содержанием, нежели идея гражданского долга и государственного служения. Поэтому современные, светские мотивы, привнесенные в символику торжеств сербской элитой, прочитывались крестьянской массой, скорее всего, в традиционном ключе, их смысл улавливался не полностью. Впрочем, традиционализм сербского общества в данном случае не противоречил задачам мобилизации: необходимость жертв с началом полосы войн в 1912 г. мотивировалась снизу обязанностью постоять за сербский род, отмщением Косова, долгом перед предками{202}

* * *

Приход к власти внука вождя Первого восстания в 1903 г. совпал с подготовкой к празднованию столетнего юбилея с начала этого поворотного этапа в Новой сербской истории. Первые предложения на этот счет были высказаны министром народного хозяйства Д. Генчичем, который намеревался приурочить к юбилею Всесербскую выставку с демонстрацией экономических и культурных свершений нации. Очевидно, это предложение ориентировалось на аналогичные мероприятия (всемирные и национальные выставки), осуществленные ранее в европейских столицах. Помимо экспонатов, свидетельствующих об успехах фабричной и домашней промышленности, сельского хозяйства и культуры страны, на выставке предлагалось представить «жизнь сербских крестьян» в виде традиционной архитектуры, национального костюма, предметов быта; организовать отдельные павильоны для Черногории, Старой Сербии и Македонии, Боснии и Герцеговины, Воеводины и Далмации. Таким образом, выставка должна была стать компактной моделью сербского мира во всей его широте, воплощая экспансионистский максимум национальной идеи.

В плане народных гуляний значились конкурсы на лучшую драму, поэму, рассказ, соревнования гусляров, гимнастов, борцов, стрелков, пловцов и т. д. Обсуждались площадки в Белграде и пригородах, где бы могла разместиться выставка. Ее открытие планировалось приурочить ко дню коронации Петра! 11 июля 1904 г., а закрытие — ко дню Сабора сербских просветителей 30 августа. Сербская академия наук должна была подготовить историческую экспозицию, посвященную эпохе восстаний 1804–1815 гг. Сама Академия предложила создать коллективный труд о Сербии и сербском народе с привлечением к нему известных ученых, писателей, художников, т. е. и здесь угадывалась определенная этнополитическая и пропагандистская направленность. Общая смета планируемых торжеств составила около 1 млн. динаров, что было явно неподъемной суммой для сербской казны{203}.

Политическая сумятица, внутренние конфликты и негативный международный резонанс, вызванный жестокостью майского переворота 1903 г., также стали препятствием для реализации планов полномасштабных торжеств. В сентябре покинул правительство вдохновитель замысла Всесербской выставки Генчич, и до конца года вопрос о праздновании юбилея восстания вообще лежал без движения. Наконец, 24 декабря последовало решение короля, согласно которому обязанности по подготовке торжеств возлагались на правительство, при этом центром этой работы стало теперь Министерство просвещения и церковных дел. 12 января 1904 г. (за месяц до юбилейной даты начала восстания!) был учрежден новый Главный комитет по организации празднований во главе председателем Академии наук С. Лозаничем, который утвердил их программу. Она была более скромной по сравнению с планами Генчича. Между тем, комитет предложил провести конкурс на лучшую музыку и текст для сербского гимна, установив денежную премию в размере 1000 динаров, а также провести по округам перепись участников освободительной борьбы XIX века, с тем чтобы увековечить их имена в церквях по всей Сербии. Последняя инициатива укладывалась в парадигму поминовения павших борцов, воплощенную в Видовдане{204}.

Торжества начались 14 февраля благодарением в Белградском кафедральном соборе в присутствии короля Петра I (аналогичное мероприятие состоялось в Орашце). Столичный Народный театр показал представление по мотивам восстания. Вероятно, подобные инсценировки организовывались и в других городах. Еще ранее министр просвещения Л. Стоянович отправил циркуляр школьным надзирателям о проведении соответствующих мероприятий в учебных заведениях страны. В год юбилея были открыты Военный и Этнографический музей, выросший из этнографического отделения Народного музея в результате приобретения около 8000 новых экспонатов, а также Музей сербской земли (ныне — естествознания). Музеефикация эпохи восстаний и в целом «славного прошлого сербского народа» сделала за этот год гигантский mar вперед, а «живая» традиция и памятники природы, маркирующие широту и разнообразие географического либо культурного пространства родины, поселились в белградских паноптикумах. Кроме того, юбилей восстания был увековечен в ряде мемориально-символических практик (учреждение ордена Звезды Карагеоргия, эмиссия памятных монет). Спустя время, в 1911 г. первой сербской кинолентой