Их глаза видели Бога. Роман о любви и надежде - Зора Нил Херстон

– Посмотри-ка на этого здоровенного старого прохвоста на заправочной станции Холла! Он сожрал всех людей из дома, а потом сожрал дом.

– Нет таких тварей, чтобы могли сожрать дом! Это все враки! Я был там вчера и ничего подобного не видел. Где же он?

– Я его не видел, но уверен, что он спрятался где‑то на заднем дворе. Но у них на дверях его изображение. Они прибивали картинку, когда я проходил мимо тем вечером.

– Ну раз он мог сожрать дом, то почему же не сожрал заправку?

– Потому что они связали его, вот он и не смог! Они сделали здоровенную картинку и написали, сколько галлонов сжиженного газа Синклера он выпивает за раз. Ему больше миллиона лет!

– Нет ничего, чему было бы миллион лет!

– Картинка так там и висит, и каждый может ее увидеть. Они же не могли нарисовать картинку, если не видели тварь, верно?

– Как они могут говорить, что ему миллион лет? Тогда никто еще не родился!

– По кольцам на хвосте, полагаю. Парень, эти белые умеют узнать все, что захотят.

– И где же он тогда был все это время?

– Они поймали его в Египте. Он раньше жил там и питался фараоновыми гробницами. У них есть картинка, как он это делает. Природа достигла вершин, создав такую тварь. Природа и соль. Вот что делает мужчину сильным, как Большой Джон Завоеватель. Он был мужчиной с солью. Он мог приправить все что угодно.

– Да, но он был больше, чем простой человек. Других таких нет. Он не стал бы копать картошку или ворошить сено. И он не стал бы терпеть порку и не сбежал бы.

– Нет, любой может стать таким, если постарается изо всех сил. Вот я, к примеру: во мне есть соль. Если бы мне нравилась человечина, я мог бы каждый день съедать по человеку, и некоторые были бы так ленивы, что позволили бы мне съесть их.

– Господи, мне нравится говорить о Большом Джоне. Так мы перестанем врать про Старину Джона.

Но тут в поле зрения всех сидящих на веранде появились Бутси, Тиди и Большая. Они шли по улице и были невероятно хороши. В них была та свежая, новая красота, какую чувствуешь весной в молодых побегах горчицы. Парни на веранде просто обязаны были сказать девушкам об их красоте и купить им что‑нибудь вкусненькое.

– Вот что мне нужно прямо сейчас, – объявил Чарли Джонс и пошел навстречу девушкам.

Но у него было немало соперников. Началось настоящее соревнование в галантности. Парни буквально умоляли девушек купить все, что им только захочется, и позволить заплатить за это. Джо упрашивал завернуть ему все конфеты в магазине и заказать новые. И еще – весь арахис и содовую!

– Девица, я с ума схожу от тебя, – твердил Чарли к вящему удовольствию всех собравшихся. – Я сделаю для тебя все что угодно, кроме работы, и отдам тебе мои деньги.

Все громко хохотали. Они знали, что это не ухаживание, а игра в ухаживание, и с удовольствием принимали в ней участие. Три девушки оставались в центре внимания, пока на улице в лунном свете не появилась Дейзи Блант.

Дейзи будто шла под ритм ударных. Глядя на ее походку, все сразу же слышали африканские барабаны. Она была черной и знала, что белое ей к лицу, поэтому всегда и ходила в белоснежных платьях. У нее были огромные черные глаза с сияющими белками. Они сверкали, как новенькие монеты. А еще Дейзи было известно, для чего Бог дал женщинам ресницы. А какие у нее были волосы – всем на загляденье!

– Боже, Боже, Боже, – твердил Чарли Джонс, спеша навстречу Дейзи. – Похоже, святой Петр позволил ангелам своим спуститься на землю. Уже трое мужчин из-за тебя на грани смерти, и еще один дуралей готов присоединиться к ним.

Все холостяки столпились вокруг Дейзи. На ее лице одновременно читалось и торжество, и смущение.

– Если вы знаете, что кто‑то умирает из-за меня, то вам известно больше, чем мне, – пробормотала Дейзи. – Хотелось бы мне знать, кто это.

– Дейзи, ты прекрасно знаешь, что Джим, Дейв и Лам готовы убить друг друга из-за тебя. И не пытайся сказать, что все это чепуха.

– Чепуха и есть, если так. Они никогда мне ничего не говорили.

– Стой, стой, стой, ты говоришь слишком быстро. Вот Джим и Дейв сидят на веранде, а Лам в магазине…

К неудовольствию Дейзи, все расхохотались. Парням пришлось разыгрывать ревность и соперничество. Но на этот раз все понимали, что это уже не совсем игра. Но это доставляло всем удовольствие, и каждый готов был помочь участникам.

– Джим не любит Дейзи, – заявил Дэвид. – Он не любит тебя так, как я.

Джим сердито нахмурился.

– Кто не любит Дейзи? Уж точно не я!

– Что ж, тогда докажи это прямо сейчас. Мы прямо сейчас узнаем, кто любит эту девицу больше всех. Сколько времени ты готов посвятить Дейзи?

– Двадцать лет!

– Видишь? Я же говорил, что этот ниггер тебя не любит. А вот я упрошу судью повесить меня, потому что не соглашусь провести с тобой меньше, чем всю жизнь!

С веранды донесся громкий хохот. Но Джим не готов был так просто сдаться.

– Дейв, а сколько ты провел бы с Дейзи, если бы она совершила глупость и вышла за тебя?

– Мы с Дейзи об этом уже говорили, но если хочешь знать, я купил бы пассажирский поезд и подарил бы его Дейзи!

– Ха! И все?! Я купил бы ей пароход, а потом нанял бы тех, кто управлял бы им для нее!

– Дейзи, не позволяй Джиму дурачить себя пустыми разговорами. Он ничего не сделает для тебя! Маленький старый пароходик! А вот я вычерпал бы для тебя Атлантический океан, если бы ты захотела.

Хохот, который стоял на веранде, на время стих. Все замолкли в ожидании того, что будет дальше.

– Дейзи, – начал Джим, – ты знаешь, что у меня в сердце и на уме. И ты знаешь, что я бы взлетел на аэроплане в небо, посмотрел бы вниз, увидел бы, что тебе идти до дома целых десять миль, и спрыгнул бы с этого аэроплана, чтобы идти домой вместе с тобой.

На вернаде снова расхохотались. Джени очень нравилась эта игра, но Джоди все испортил, когда на улице появилась миссис Богл.

У нее было уже много внуков, но кокетливый румянец все еще