Их глаза видели Бога. Роман о любви и надежде - Зора Нил Херстон

нужна банка помидоров или фунт риса, она легко с этим справлялась. Но что было делать, когда у нее просили полтора фунта бекона и полфунта сала? Тогда ей нужно было решить математическую задачу. А когда сыр стоил тридцать семь центов за фунт, а покупатель просил отпустить ему на десять центов? Это страшно бесило Джени. Она чувствовала, что даром тратит свое время. Но Джо твердил, что она может это сделать, если захочет. Он хотел, чтобы она развивалась. А ей казалось, что перед ней скала, пробить которую невозможно.

А еще этот платок! Он жутко бесил Джени. Но Джоди требовал беспрекословного подчинения. Она не должна ходить в магазине с непокрытой головой. Джо никогда не говорил ей о своей ревности и о том, что замечает, как часто другие мужчины буквально пожирают ее глазами, когда она стоит за прилавком. Как‑то вечером он увидел, что Уолтер, стоя рядом с Джени, осторожно поглаживает кончик ее косы. Он делал это так легко, что Джени даже не замечала этих поглаживаний. Джо в тот момент находился в глубине магазина, и Уолтер его не видел. Джо же захотелось схватить поварской нож и отрубить ему руку. Той ночью он велел Джени в магазине убирать волосы под платок. И все. На нее может смотреть он, а не кто‑то другой. Но Джо никогда этого не говорил. Это было не в его натуре. И истории про желтого мула – тоже.

Как‑то днем Мэтт пришел к магазину, держа в руках упряжь.

– Ищу своего мула, – сказал он. – Его никто не видел?

– Утром я видел его за школой, – ответил Лам. – Около десяти часов. Наверное, он сбежал еще ночью, раз был там так рано.

– Именно, – кивнул Мэтт. – Я видел его ночью, но не смог поймать. Мне нужно поймать его до вечера, потому что завтра я собираюсь пахать. Я обещал вспахать поле Томпсонов.

– А ты справишься с таким мулом? – спросил Лайдж.

– Этот мул сильный – только злобный и не любит ходить в упряжи.

– Верно. Мне говорили, что это он притащил тебя сюда, в этот город. Говорят, ты собирался в Микканопи, но мул решил по-другому и притащил тебя сюда.

– Это ллллложь! Я сам решил приехать сюда из Западной Флориды.

– Ты хочешь сказать, что проехал на этом муле всю дорогу из Западной Флориды?

– Именно, Лайдж. Но мул‑то сюда не собирался. Мэтту здесь хорошо, а мулу нет. И как‑то утром он взгромоздился на мула, а тот взбрыкнул и сбросил его. Мул‑то сообразительный. Такие люди, как Мэтт, сдобный хлеб едят лишь раз в неделю.

В таких шутках всегда была доля истины. И когда Мэтт злился и уходил, никто его не удерживал. Все знали, что он покупает лишь мясные обрезки и несет домой маленькие мешочки с мукой. Да и сам он не возражал против таких шуточек, пока они ему ничего не стоили. Примерно через полчаса люди услышали мычание мула где‑то у леса. И очень скоро мимо магазина прошагал Мэтт.

– Давайте поймаем Мэтту мула и немного повеселимся.

– Лам, ты же знаешь, что этот мул не собирается быть пойманным. И уж точно не хочет быть пойманным тобой.

Когда мул оказался перед магазином, Лам выскочил и схватил его. Мул тряхнул головой, прижал уши и перешел в атаку. Ламу пришлось позорно бежать. Пятеро или шестеро мужчин окружили брыкающееся животное, взяли его в кольцо и попытались удержать. Тело мула было слабее, чем его дух. Вскоре он перестал брыкаться и подчинился, чтобы не напрягать свой старый скелет еще больше. Охота на мула позабавила всех собравшихся. Всех, кроме Джени.

Она отвернулась и бормотала себе под нос:

– Им должно быть стыдно! Нельзя дразнить бедное животное! Мул и так работает из последних сил. Мэтт совсем его не кормит, а еще и эти над ним издеваются! Хотела бы я их наказать!

Она ушла с веранды и занялась каким‑то делом в магазине, поэтому не услышала, когда Джоди перестал смеяться. Она услышала его крик:

– Лам, я сказал, достаточно! Вы уже достаточно повеселились! Бросьте свои глупости и скажите Мэтту Боннеру, что я хочу поговорить с ним прямо сейчас.

Джени вышла на веранду. Она не произнесла ни слова, и Джо тоже. Но потом он опустил глаза и сказал:

– Джени, принеси мне старые черные ботинки. От этих коричневых туфель у меня ноги горят. Они свободные, но почему‑то страшно трут.

Джени поднялась и молча ушла за туфлями.

Внутри ее не утихала жалость к бедному животному. Люди должны с уважением относиться к беспомощным. И она хотела бороться за это. «Но я не люблю разногласий и споров, – думала она, – поэтому мне лучше не говорить». Назад она не спешила. Ей понадобилось немало времени, чтобы справиться со своими чувствами. Когда она вернулась, Джо разговаривал с Мэттом.

– Пятнадцать долларов?! Да ты свихнулся, наверное! Пять долларов!

– Ддддавайте пойдем на компромисс, брат мэр, и сойдемся на десяти.

– Пять долларов!

Джо покатал сигару и безразлично отвел взгляд.

– Если этот мул зачем‑то вам понадобился, брат мэр, то мне он нужен еще больше. Особенно, когда завтра мне нужно будет работать.

– Пять долларов.

– Ну хорошо, брат мэр. Если хотите лишить бедного человека всего, чем он зарабатывает на жизнь, я возьму пять долларов. Этот мул был со мной двадцать три года. Мне так тяжело.

Мэр Старкс медленно переобулся и лишь потом потянулся к карману за деньгами. К этому времени Мэтт уже ерзал и вертелся, как курица на горячем камне. Но стоило ему заполучить деньги, как лицо его расплылось в ехидной улыбке.

– На сей раз я тебя перехитрил, Старкс! Этот мул сдохнет еще до конца недели. Тебе не дождаться от него работы.

– Я купил его не для работы. Я купил, чтобы этот бедолага немного отдохнул. Тебе не хватило ума сделать это для него.

Вокруг воцарилась уважительная тишина. Сэм посмотрел на Джо и сказал:

– Это что‑то новенькое, мэр Старкс. Но мне это нравится. Вы сделали доброе дело.

И все с ним согласились.

Все это время Джени стояла молча. Когда все закончилось, она подошла к Джо и сказала:

– Джоди, ты сделал замечательное дело. Мало кто подумал бы об этом, потому что это необычная мысль. Ты дал свободу этому мулу – и стал большим человеком. Как Джордж Вашингтон и Линкольн. Авраам Линкольн правил всеми Соединенными Штатами – и освободил негров. Ты правишь этим городом – и освободил мула. Ты можешь освобождать, и это делает тебя почти царем.

– Твоя