Их глаза видели Бога. Роман о любви и надежде - Зора Нил Херстон

– Джени, может быть, слухи улеглись бы и ты никогда об этом и не узнала бы, но после той ссоры в магазине, когда Джо вышел из себя – и ты была всему виной, – весь город только об этом и говорит.

– Фиби, я всю жизнь чувствовала себя выставленной напоказ, но это… это… о, Фиби! Что мне делать?!

– Ты ничего не можешь сделать. Вам слишком поздно расходиться. Просто вернись домой, занимайся своими делами и ничего не говори. Тебе все равно никто не поверит.

– Мысль о том, что я прожила с Джоди двадцать лет, а теперь все думают, что я его отравила, просто невыносима! Это меня убивает, Фиби! Сердце мое плачет!

– Это все тот грязный ниггер, который называет себя двухголовым доктором, заставил его так думать. Он увидел, что Джоди болен, и все это уже давно заметили. Уверена, он узнал, что вы разбежались, и решил этим воспользоваться. Прошлым летом этот мерзкий таракан слонялся здесь – пытался торговать сусликами!

– Фиби, я не верю, что Джоди поверил в эту ложь! Он же не идиот! Он просто хочет сделать мне больно. С этого дня я буду тверда как камень и стану улыбаться.

Но ей пришлось немало поплакать. Джо слишком ослабел, чтобы заниматься делами, и все больше лежал в постели. Но он категорически запретил пускать Джени к нему. Люди приходили и уходили. В дом Джени чередой шли люди с тарелками бульона и другой едой, полезной для больных, и никто не видел в нем жену Джо. Люди, которые и подумать не могли о том, чтобы войти хотя бы во двор мэра, разве что для мелкой поденной работы, теперь шли сплошной чередой, как самые верные его друзья. Они приходили в магазин и пристально наблюдали за тем, что она делает, а потом шли докладывать Джо. Многие говорили: «Мистеру Старксу нужен кто‑то, кто присмотрит за ним, пока он не поднимется на ноги и снова не возьмет все в свои руки».

Но Джоди больше не поднялся на ноги. Об этом Джени рассказал Сэм Ватсон. И когда она узнала, как обстоят дела, то немедленно велела Сэму привезти доктора из Орландо И даже не сказала Джо, что послала за врачом.

– Это лишь вопрос времени, – сказал ей доктор. – Когда почки мужчины перестают работать, он не может жить дальше. Ему нужно было обратиться за помощью года два назад. Теперь уже слишком поздно.

И тогда Джени стала думать о Смерти. Смерть – странное существо с огромными пальцами на ногах – жила где‑то на Западе. Это великан, живущий на огромной высокой платформе без стен и крыши. Да и зачем Смерти укрытие, какие дожди и ветра могут повредить ему? Он стоит в своем большом доме, который нависает над миром, всматривается в окрестности и поджидает вестника, который позовет его. И теперь Джени могла в любой день обнаружить его присутствие. Ей было грустно и страшно. Бедный Джоди! Он не должен был бороться с этим в одиночку. Она послала Сэма попросить пустить ее к мужу, но Джоди отказался увидеться с ней и сказал: врачи хорошо разбираются в болезнях, насланных Богом, но в таком деле, как его, они ничего не понимают. С ним все будет хорошо, как только двухголовый обнаружит, чем на него навели порчу. Он вовсе не собирается умирать. Так он думал. Но Сэм сказал Джени другое, так что она знала. Но даже если бы он этого и не сделал, ей бы все стало ясно на следующее утро, когда люди стали собираться на дворе под пальмами и кустами мелии. Те, кто раньше не осмелился бы и ногой ступить во двор, не говоря уж о том, чтобы войти в дом. Они сидели на корточках под деревьями и ждали. А над городом летали слухи, эти бескрылые птицы.

Тем утром она поднялась с твердой решимостью пойти и как следует поговорить с Джоди. Но она долго не могла решиться, и стены, казалось, сжимались вокруг нее. Страх смерти совершенно лишил ее сил. Она сидела наверху, дрожала и не могла собраться с силами. Она не знала, как начать разговор. Джени казалось, что она сможет говорить легко и спокойно, но что‑то зажало ее язык, словно бык придавил его копытом.

Джоди, не Джо, со злобой посмотрел на нее. В этом взгляде царил холод дальнего космоса. Ей предстояло говорить с человеком, который находился немыслимо далеко. Он лежал на боку, лицом к дверям, словно ожидал кого‑то или чего‑то. Он был слаб, но взгляд остался таким же острым и проницательным. Сквозь тонкое стекло она видела: все, что осталось от его живота, лежало на постели перед ним, как какая‑то беспомощная тварь, которая ищет убежища.

Плохо выстиранные простыни на постели уязвили гордость Джени. Джоди всегда был таким чистюлей!

– Зачем ты пришла, Джени?

– Я пришла узнать, как ты, что с тобой.

Он издал низкий рык, как умирающий на болоте кабан, изо всех сил рвущийся к спасению.

– Пришла посмотреть, но ты мне не нужна. Убирайся! Мне нужно отдохнуть…

– Нет, Джоди. Я пришла поговорить с собой, и я поговорю. Нам обоим нужен этот разговорю

Джо снова зарычал и повернулся на спину.

– Джоди, может быть, я не была тебе хорошей женой, но…

– У тебя никогда не было никаких чувств ни к кому. Ты должна была бы проявить больше сочувствия. Ты же не свинья.

– Но, Джоди, я изо всех сил старалась быть милой.

– Я столько сделал для тебя, а ты просто меня презирала. Никакой любви!

– Нет, Джоди, это не потому что у меня не было любви. Я полна любви. Ты просто никогда не позволял мне проявить ее.

– Ну правильно, вини во всем меня. Я не позволял тебе проявлять чувства! Как это возможно? Ведь я только об этом и мечтал! А теперь ты во всем винишь меня!

– Нет, Джоди, я никого не виню. Я просто пытаюсь рассказать тебе, что я за человек, пока не стало слишком поздно.

– Слишком поздно? – прошептал он.

В глазах его мелькнул нескрываемый ужас. Джени увидела на его лице ужасное изумление и ответила ему:

– Да, Джоди, не верь тому, что твердит тебе этот гадкий таракан. Он делает это только для того, чтобы вытянуть из тебя деньги. Ты умираешь… Ты больше не можешь