Боги, духи и ёкаи японской мифологии - Елена Валерьевна Яворская-Милешкина

Будды – те, кто достиг полного просветления и не умирает в обычном смысле слова, а уходит в нирвану.

Бодхисаттвы добровольно отказываются дойти до полного просветления, чтобы не утратить связь с миром обычных смертных и иметь возможность помогать им.

Функция посвященных третьей ступени – царей мудрости – противоположна: не поддерживать людей, а наказывать тех из них, кто грешен. Впрочем, противоречия нет: воздействуя на людей не убеждением, но страхом, они тоже наставляют их на путь истинный. Они наказывают из сострадания. Кроме того, они борются с демонами, пробуждающими в человеке жадность и похоть. Всего их пятеро. Главный из них – добродетельный Фудо-мёо. Иногда его объединяют с богом войны, лука и стрел, покровителем воинов Хатиманом, которого, к слову, нередко изображают в облике буддийского монаха.

Тибетское изображение Ачалы – аналога Фудо-мёо. XII в.

В Восточной Азии царей мудрости изображают очень своеобразно: с красной, желтой или синей кожей, огненными глазами и в окружении огня, вооруженных мечами и попирающих поверженных демонов.

Четвертая же ступень – это дэвы, те боги, которых буддизм заимствовал из индуизма. Почему это низшая ступень? Да потому, что, несмотря на все свое могущество, они, в отличие от будд, не освобождены от цикла перерождений, и им еще предстоит осознать и преодолеть это.

Основателя буддизма Сиддхартху Гаураму, он же Шакьямуни (Мудрец из клана Шакьямуни), в Японии, с поправкой на произношение, именуют Сякамуни, Сяка-Нёрай или просто Сяка. И о нем есть своеобразные японские легенды, закрепленные в письменных источниках.

И спутники у него, пришедшие в Японию из Кореи, своеобразные. Это бодхисаттвы Фугэн и Мондзю, первый из которых олицетворяет действие, а второй – мудрость. Понятно, что оба качества дополняют друг друга, а спутники указывают на то, что Сякамуни обладает и тем, и другим. Фугэн ездит верхом на слоне, а Мондзю – на синем льве. Первого надо просить о достижении высоких целей, а второго – о ясности ума и умении отличить правду от лжи.

Вот одна из японских легенд о Будде. Причем, что интересно, действие ее происходит не в Японии, а в горах Северной Индии. Там и обитают лев и пара обезьян с двумя детенышами. Они очень дружны, и обезьяны, отправляясь на поиски пищи, спокойно оставляют детей под присмотром льва. Но вот малышей хочет похитить орел, чтобы накормить своих птенцов. И добросердечный лев отрезает кусок от своей ноги и отдает орлу. Лев – это Будда в своей предыдущей жизни, а обезьяны – его сподвижники. Страшноватая история, но с явной гуманистической идеей.

Матрейя, по-японски Мироку, – это Будда будущего, новое воплощение Будды, которому и поклоняются как защитнику отдаленного грядущего.

Японцы рассказывают удивительные легенды о Будде, которые вряд ли встретишь у других нардов.

Например, о том, как он услышал от дракона удивительные истины, но платой за них должны были стать люди, дабы голод дракона был утолен. Будда решил пожертвовать собой, но, прыгнув в пасть дракона, превратился в золотой лотос. Да, он был готов заплатить дорогую цену за знания, однако обретенные им знания были ценны для мира.

Даже статуи Будды способны творить чудеса. Так, гигантский бронзовый Будда из города Камакура вызвал зависть кита, который очень гордился своими размерами. Знакомая акула согласилась помочь ему и поплыла к берегу Камакура, а там, не имея возможности выйти на берег, попросила крысу измерить статую. Когда кит узнал, что слухи правдивы, он надел волшебные башмаки, позволявшие ходить по суше, и отправился в Камакура.

Будда из города Камакура

Бронзовый Будда не только заговорил с ним, но и сошел со своего пьедестала, чтобы лично пообщаться с китом. Они были крайне впечатлены размерами друг друга. А еще большим было потрясение настоятеля храма, ставшего невольным свидетелем их разговора. Ему же пришлось решить спор и измерить и статую Будды, и Кита. Он – интересная деталь – использовал для этого четки. Кит оказался совсем немного длиннее, но Будду это не задело, он был рад. А у торговцев с тех пор появилась традиция мерить товары из ткани (которые символизировал кит) и товары из металла и дерева (которые символизировал бронзовый Будда) по-разному, делая поправку на это маленькое, совсем незаметное – учитывая размер статуи и кита – различие.

Есть необычайная сила и у предметов, связанных с Буддой. Сюжетной основой одной из легенд тоже является гордыня. У японского государственного советника Каматари была единственная дочь, Кохаку, отличавшаяся редкостной красотой и выдающимися душевными качествами. Отцовское высокомерие побуждало его искать ей мужа-императора. И вот последовало желанное предложение от китайского императора. Ей, как только она получит статус невесты, предстояло самой выбрать подарок для семьи – любые чудеса из императорской сокровищницы. Причем отец, утешая ее, не желающую расставаться с семьей, пообещал, что любые три сокровища она сможет послать в храм Кофукудзи, именно там она получила благословение, когда родилась. Императрица выполнила свое намерение, выбрав для храма три волшебные вещи – сам собой играющий музыкальный инструмент, чернильницу с бесконечным запасом туши и кристалл, в глубине которого можно было увидеть Будду на белом слоне.

Отвезти их в Японию должен был великий воин Банко. Он с честью выполнил бы поручение, если бы не буря, во время которой кристалл Будды исчез. Честный и благородный Банко рассказал об этом Каматари. Мудрый советник понял, что шторм возник по воле морского Дракона, повелителя Моря.

Каматари стал искать того, кто решился бы поискать кристалл в море. Рыбаки этого сделать не смогли – чувство самосохранения возобладало. Но бедная молодая мать ради своего сына, которого советник пообещал сделать самураем, согласилась рискнуть жизнью.

Возможное изображение Каматари

С огромным риском, противостоя морским чудовищам, она добыла кристалл и умерла уже на берегу.

Каматари не солгал, а воспитанный им мальчик даже унаследовал его пост. В память о своей матери – простой искательнице жемчуга, которая вернула священную реликвию и обеспечила доброе будущее сыну, – он у залива возвел храм Сидозори.

Одно из скульптурных изображений богини Каннон

Буддийские корни имеет и японская богиня Кан-нон, иначе именуемая Авалокитешвара. Точнее, именуемый, ведь в индийских сказаниях он мужчина или гибридная сущность. Впрочем, и у индусов, и у японских буддистов этот бодхисаттва – воплощение сострадания. В Китае этот образ слился с