Век русских конструкторов. Истории выдающихся изобретений и их создателей - Коллектив авторов

Следом поступил заказ на разработку транспортно-десантного экранолета «Орленок». И вот тут все пошло не так гладко. Во время испытания у модели на взлете оторвался хвост (хрупкий сплав корпуса повредил удар волны). А ведь Алексеев предвидел ту аварию, но так и не смог пробить разрешение строить экранопланы из прочных авиационных сплавов, так как приписан был к Министерству судостроения. «Вот и стройте из своих материалов», – был ответ!

Машина без хвоста, управляемая Алексеевым, прошла еще 40 километров и зашла в бухту, показав высочайшую надежность. Летные чины обронили: «У нас за такую посадку Героя дают». А Алексеева за это уволили с поста главного конструктора. При этом «Орленок» по его наработкам вскоре успешно введут в строй.

Мечта об Атлантике

В конце 1970-х Алексеев разрабатывает гражданский экраноплан, мечтает пересечь на нем Атлантику. В январе 1980-го его команда начала испытание 8-местного пассажирского экраноплана «Волга-2». Летом Москва должна была принимать Олимпиаду, и он хотел прийти туда на нем, чтобы убедить власти наладить серийный выпуск. Планам помешала скоропостижная смерть конструктора 9 февраля 1980 года.

Катера на подводных крыльях в советское время перевозили миллионы пассажиров. Сейчас судостроители возвращаются к идеям Ростислава Алексеева. 1982 год. ©Марк Редькин/РИА Новости

На похоронах был весь Горький – город, где он в 6 лет построил свою первую лодку. Где он так и остался стоять в очереди на жилье (семья из 11 человек, включая детей и внуков, ютилась в квартире тещи). Хоронили же Алексеева в костюме его сына.

«В 1990-х „Ракеты” с „Метеорами” почти исчезли с наших рек, но сегодня в России вновь стали строить современные СПК, – уточняет Ирина Гаранина. – Новые „Валдаи” ходят из Нижнего в Казань и Чебоксары. А „Метеор 120Р” ушел в Ханты-Мансийский округ. Там мало дорог, а расстояния огромные, людям это большое подспорье».

Мария Позднякова

Атомный век

1974 год. ©РИА Новости

Человек взрывного действия

Благодаря Юлию Харитону у нас есть ядерный щит

«Маленького человека» звали Юлий Харитон. Он был главным конструктором КБ-11, где и создали первую советскую атомную бомбу. По сути, он был ее «отцом». А глядя из нашего времени, можно добавить, что он был тем человеком, благодаря которому мы сейчас живем в стране, надежно прикрытой «ядерным щитом».

1975 год. ©Валентин Черединцев/ТАСС

ЮЛИЙ ХАРИТОН

29 августа 1949 года небо над Семипалатинским полигоном вспыхнуло, возвестив о том, что отныне СССР стал ядерной державой. В подземном бункере Лаврентий Берия бросился целовать Курчатова и маленького щуплого человека, который норовил вырваться из его объятий…

Странная кандидатура

Февраль 1943 года. До того дня, когда СССР станет ядерной державой, остается 6,5 лет. Госкомитет обороны только что выпустил знаменитое распоряжение «О мерах по успешному развитию работы по урану», и во главе этих работ встал Игорь Курчатов. Но ему нужен кто-то, кто будет разрабатывать всю «физику» атомной бомбы. И этот кто-то должен быть талантливым ученым и выдающимся организатором.

Курчатов приглашает на разговор Юлия Харитона, который в то время руководит лабораторией взрывчатых веществ в Институте химической физики и одновременно трудится в закрытом НИИ-6, занимаясь вооружениями для фронта. Харитон выслушивает предложение возглавить разработку бомбы и поначалу сомневается: сейчас он занят реальной помощью фронту, а тут речь идет о гипотетическом оружии, которое еще надо создать. «Но уговаривать Курчатов умел, даже мою жену убеждал, что мне необходимо перейти к нему. Естественно, я согласился» – так он впоследствии вспоминал об этой встрече.

Кандидатура Харитона на столь ответственный пост выглядела странной и даже противоречивой. В его прошлом – двухлетняя стажировка в Кембридже, в лаборатории Резерфорда. Он бывал во Франции и Германии. На вражеской территории… Но еще хуже, что он из семьи «врага народа». Его отец за антисоветскую агитацию был выслан из страны на втором «философском пароходе». Мать эмигрировала за границу еще раньше, в 1910 году, разведясь с мужем и бросив 6-летнего сына. Вдобавок сестра ученого проживала на оккупированной территории, в Харькове, что в то время могли приравнять к измене.

«Кроме того, Юлий Борисович был беспартийным. Он станет членом КПСС только в 1957 году, уже будучи академиком и трижды Героем Соцтруда, – говорит ведущий специалист и хранитель мемориального музея-квартиры академика Харитона в Сарове Ольга Негина. – Тем не менее руководство страны доверило ему эту работу. О чем это говорит? Во-первых, он обладал знаниями, каких ни у кого больше не было. Во-вторых, он был очень ответственным человеком и, как бы это сказать… реалистичным. Он приносил колоссальную пользу и был очень хорошим научным руководителем, хотя сам себя таким не считал.

Кстати, Харитон не считал себя и „отцом” атомной бомбы. Когда его так называли, он возражал: „Это неправильно. Я никогда не работал один. Создание бомбы потребовало усилий огромного количества людей”. И такую фразу добавлял: „Мне посчастливилось десятилетиями проработать в прекрасном коллективе”. Скромняга был невероятный!»

Без права на ошибку

Работа над «изделием», получившим индекс РДС-1 (это значило «реактивный двигатель специальный», как для секретности было записано в правительственном постановлении, но впоследствии появились расшифровки «Родина дарит Сталину» и «Россия делает сама»), велась в глухих мордовских лесах. Там, близ поселка Саров, в сжатые сроки вырос ядерный центр Арзамас-16.

Перед физиками стояла интересная научная и важнейшая государственная задача – как можно быстрее создать сверхмощное оружие, которое могло бы защитить Родину. Все они прекрасно это понимали. Американцы, сбросив две бомбы на Японию, ясно обозначили свои намерения, и надо было показать им, что Советскому Союзу есть чем ответить в случае агрессии.

Работа ученых была связана с колоссальным количеством ограничений. Даже их близкие не знали, чем они занимаются. Харитона круглосуточно охраняли и везде сопровождали двое охранников, которых называли секретарями. В целях безопасности Сталин запретил ему летать самолетом. Зато предоставил персональный железнодорожный вагон – комфортабельный дом на колесах, где были просторная гостиная с раскладным столом на 10 персон, санузел с ванной и полностью укомплектованная кухня. В ней проводница Клавдия Егорова, бессменная спутница академика во всех его поездках, готовила еду. Особенно он любил ее пироги: съедал один с капустой и половинку с яйцом.

Первая советская атомная бомба РДС-1 в Музее ядерного оружия в Сарове.