Высокоученый Куинь и другие забавные истории - Н. И. Никулин

— Эта пара мне жмет.

— Ничего, вы походите, разносятся, — ответил хозяин.

Вскоре в лавку вошел другой покупатель, тоже туфли померил:

— Великоваты мне эти туфли.

— Ничего, походите по сухой погоде, они станут вам точно по ноге.

Тут вошел третий покупатель, и он померил туфли:

— Эти мне по ноге!

— Я всегда делаю туфли так, чтоб были по ноге. Никто про мои туфли не говорил, что они жмут или велики…

Искусство рисовальщика

Некий рисовальщик никак своим ремеслом не мог прокормить себя и жену. Пожаловался он как-то приятелям, а те ему посоветовали:

— Если у тебя заказчиков нет, нарисуй себя и свою жену да выставь картину перед лавкой. Увидят люди твое искусство, прибегут, еще расталкивать друг друга станут.

Мастер послушался совета, усадил жену, стал ее рисовать, а потом и себя нарисовал рядом с нею. Долго он любовался картиной, очень она ему понравилась.

Вскоре в гости к ним пришел тесть, увидел картину перед лавкой и спрашивает:

— Что это за женщину ты нарисовал?

— О Небо! Неужели вы дочь свою не узнали?

— М-да… Оказывается, это твоя жена… А скажи тогда, что за странная рожа намалевана рядом с ней?

Разговор хитрецов

Чревоугодник зашел к своему приятелю. Тот его радушно встретил, угощать стал. Наш чревоугодник пузо распустил, съел пять или шесть чашек рису, да не насытился, а еще подложить себе постеснялся. Вдруг видит: идет мимо человек, апельсины на коромысле несет — и тут же придумал уловку:

— Какие здесь большие апельсины! А у нас они больше этой чашки не бывают.

С этими словами поднял обжора свою чашку, показывает, мол, она уже пустая, и неплохо бы еще рису положить. Но на беду рис в котле кончился, а приятель тоже был не прост, понял он гостя и ответил как ни в чем не бывало:

— В этом году еще маленькие уродились, а бывало смотришь — каждый апельсин побольше этого котла!

Поднял хозяин пустой котел, наклонил и гостю дно показал.

Перехитрил

Жил человек, жадный до еды. Как-то раз пригласили его на пир. Выпил он чарку-другую вина и начал рис себе в чашку накладывать и уплетать. Пока хозяин чинно вино попивал, обжора весь рис из большой миски съел. Хозяин, увлекшись беседой, забыл приказать слугам снова наполнить большую миску рисом.

Тут обжора придумал такую хитрость. Услышал он, что хозяин спрашивает, не знают ли гости, где продается дом, и говорит:

— Я знаю одного человека, который дом продает, превосходный дом, столбы вот такие толстые.

С этими словами гость постучал по большой миске палочками — бум-бум! Хозяин понял, что миска пуста, и тотчас велел слуге наполнить ее, а сам все про дом спрашивает:

— И какую цену они хотят?

Обжора, увидев, что рис принесли, поспешил наложить себе побольше.

— Раньше у них есть было нечего, хотели продать. Ну а теперь еды вволю, боюсь, продавать раздумали, — ответил он, усердно жуя.

«Тонкий» намек

Как-то на званый пир собралось гостей полон дом. Только беда: когда расставляли посуду, не хватило пары палочек для еды. Уже гости и хозяева вежливо пригласили друг друга отведать блюд и, взяв палочки, принялись за дело, а некий господин все сидит, ждет, никак не дождется, когда ему палочки принесут. Ждал он, ждал, потом рассердился, вскочил с места, слугу зовет, кричит ему:

— Подай мне миску воды.

Услышал хозяин, подбежал, недоумевает:

— Вы вроде бы вина еще отведать не успели, а водой запивать уж собираетесь…

— Я собираюсь водой не запивать, — зло проговорил гость, — а руки почище вымыть да стану прямо пальцами кушанья с блюд хватать!

Веселая семейка

Жил в одной семье мальчик вместе с отцом и дедом. Дед как-то раз послал внука на рынок купить соуса — на один донг рыбного и еще на один — соевого. Пошел мальчик на рынок, да воротился с дороги:

— Дедушка! Вы мне дали два донга, а не сказали, на который из них купить рыбного соуса, а на который соевого?

— Это все равно, внучек.

Мальчик опять побежал по дороге к рынку, долго его не было, потом снова вернулся с пустыми чашками:

— Дедушка, я забыл спросить, в которую чашку налить рыбного соуса, а в которую соевого?

Рассердился дед, огрел внука хлыстом — раз, второй, третий… Тут как раз входит отец мальчика:

— Ах, так! Вы моего сына бьете? Вот полюбуйтесь-ка — мне никто не помешает, если я дам хорошую взбучку вашему сынку!

Схватил он палку и давай самого себя дубасить.

Дед разъярился:

— Раз ты моего сына бьешь, я твоего отца повешу!

И побежал за веревкой…

Тщеславие

Однажды парень, который страсть как любил пощеголять, надел новенькую, с иголочки, рубаху, встал у дверей дома и ждет, не заметит ли кто обнову да не скажет ли о ней доброго слова. Но стоял он так у дверей с утра до вечера, а никто мимо не проходил, на новую рубаху не заглядывался.

Стало уже темнеть, когда увидел он — бежит по улице еще один такой же любитель пощеголять да своим добром похвастать. Подбежал, едва дух переводит — и кричит:

— Не видел ли ты моего борова, толстого такого, его на самой богатой свадьбе не стыдно подать?

Парень в новой рубахе одернул свою обнову, взялся за подол, выставил напоказ и ответил:

— С тех пор как я стою, надевши эту прекрасную новенькую рубаху, ни одна свинья здесь не проходила.

Находчивый портной

— Хозяин, как же это вы штаны-то мне сшили, — укорял заказчик портного. — Посмотрите, они мне совсем коротки.

— Помилуйте, господин, причем же тут я? Это ваши ноги виноваты, слишком они длинные.

Научился осмотрительности

Некий пахарь распахивал дальний участок, да так увлекся, что забыл об обеде. Жена ждала его, ждала, вышла в поле, встала далеко на меже и кличет мужа что есть мочи.

— Обедать пора, рис уже готов!

Услышал пахарь и кричит во весь голос:

— Сейчас, только соху в кустах спрячу.

Пришли они домой, жена давай укорять пахаря:

— Прятать соху собрался, а сам кричишь об этом во все горло. Небось кто-нибудь подслушал и соху-то стащил.

В самом деле, вернулся пахарь с обеда, глянул — а в кустах сохи уже нет. Побежал он домой, вбегает и шепчет жене на ухо:

— А соху и впрямь стащили.

Я это или монах?

Жил на свете глупый человек, из глупцов глупец. Приятели как-то подшутили над ним: обрили наголо, отнесли в храм Будды и там оставили.

Пришел в себя глупец, видит — лежит он в храме