Долгие Дороги - Дэн Марко

Вестерфозе сделает свой выбор. Тут не стоял вопрос обиды или морали, лишь готовность выполнить своё предназначение имело место быть. Предназначение, на которое он сам вызвался, к которому хотел быть готовым.

– Мы… идём дальше. – с запинкой произнёс Даниэль, вытирая вспотевшее лицо рукавом.

– Тогда, пожалуйста, ускорим шаг. – Их голова утвердительно кивнула. – Нужно поторопиться.

Как они и пообещали, претеритант вёл парня за собой крепко, но с мягкостью сжимая его руку, пока глаза самого учёного были полузакрыты, дабы не видеть ужас под собственными ногами.

Вестерфозе тяжело было поверить в честность своего собственного ответа. Он лишь сделал то, что должен был, сказал собственному напарнику то, что тот хотел услышать. Чувство вины из-за подобных приступов бессилия и морального упадка теперь беспокоили его сильнее, чем хруст костей под ногами. Сомнение в собственной готовности нахлынули на него с головой. Неужели он переоценил себя? Сама мысль о неудаче, причиной которой может стать его самоуверенность, пугала и настораживала, по крайне мере позволяя отвлечься от всей этой отвратительной ситуации. В любом случае, это тоже была частью его работы, которую ему ещё предстояло завершить.

Глава 7.

…

Дисмасу не впервой приходилось подобным образом исчезать из пространства, оказываясь в совершенно другом месте. Пользование подобными технологиями давали ему не мало преимуществ, но платой за их использование, помимо риска, служила память, воспоминания о том, как именно он стал таким. Даже сейчас, будучи крайне напряжённым и невозмутимым, ему крайне не хотелось возвращаться назад к тому, с чего всё началось. Но в глубине души он знал: если бы не его выбор – Себастьяна Кристобаля и его идеалов не было бы в принципе.

Он вновь появился здесь в холодном пустом зале, под завязку набитом электронной аппаратурой, рядом с ещё одной похожей машиной. Ему бы хотелось закончить всё быстро, по крайне мере, из-за пробирающей до костей мерзлоты.

Спустившись с механизма вниз, он огляделся. Свет аварийных ламп ещё тускло моргал, воплощая в своём существовании всю суть этого места. Когда погаснут огни – погаснет окончательно комплекс, вместе с той великой идеей, заложенной в него с самого начала. Великой идеей, шедшей от науки древности к звёздам, вселенной, хиральности, столь же манящей и незаменимой, сколько и соразмерно опасной и непредсказуемой. Великой идеи, ныне похороненной из-за жадности и алчности плутократов и элит.

Сколько раз в своей жизни Дисмас наблюдал как громадные замыслы, планы, новшества узурпируются государством, отбираются от общественности. Если для одних, всё это было благом на пути улучшения жизни, даром, принадлежавшим каждому, то для других – ничем иным, как средством заработка и эксплуатации в собственных надменных интересах. В конце концов, апогеем подобного примера стала сам РИСИ, некогда несущий свет человеческой науки везде и каждому, ныне погрязший в богатстве и тщеславии. Для Себастьяна не было ничего удивительного в падении этой версии мира, в ошибках, стоящих слишком много для каждого. Рано или поздно, нечто подобное должно было бы произойти. Рано или поздно люди бы поняли, насколько глубоко нитки контроля их вседозволенности просочились в тела.

Мысли и размышления Кристобаля резко прервались, когда он достиг места назначения. Рука машинально потянулась к револьверу. Но тут же напряжение спало, когда глазам предстало знакомая капсула с человеческим силуэтом внутри.

Мужчина подошёл ближе и взглянул детальней. Однако из-за толстого покрытия инея ничего так и не смог разобрать.

Он обратил внимание на ранее отдёрнутую защитную плиту на терминале рядом. Активировав резервное питание и включив агрегат, ему хватило пары мгновений, чтобы вести нужный порядок действий, приведя створы капсулы в движение.

Замки разомкнулись, приведя в движение механизм, поднимая к верху крупное и тяжёлое стекло. Лёд трещал и осыпался со всех элементов застоявшейся конструкции. Газообразный азот выходил изнутри застоявшихся труб. Просыпался запыленный и давно оставленный аппарат, а вместе с ним и существо, томившееся в нём.

Из камеры, окружённый ледяным паром, выпала высокая человеческая фигура, ростом своим доходя до двух метров.

Практически сразу, фигура оказавшаяся претеритантом мужского пола, встала на ноги. Кашель и тяжёлая одышка начали вырываться из его груди. По-видимому, длительная заморозка, кроме внезапного пробуждения, не вызывала каких бы то ни было негативных эффектов на теле этой личности.

В тот же момент, когда морозная дымка рассеялись, Кристобалю удалось куда лучше осмотреть внешний вид существа перед ним, которое ему, однако уже доводилось видеть.

Высокий мужчина со стройным и подтянутым телом, одетый в цветастую старинную хлопчатобумажную одежду, явно индийского происхождения. Кожа его немного смугла. Глаза в скором времени пришедшие в норму, с недоверчивым подозрением смотрели на стоящего перед ним Дисмаса, который в сравнении с ним выглядел куда меньше.

Прежде чем пересохшее горло претеританта успело издать хоть один звук, незнакомец перед ним достал небольшое устройство и листок бумаги из своего кармана, и поднеся к себе, настроив на точном санскрите, начал проговаривать слова, эхом разносившиеся на выбранном языке:

– Поздравляю с пробуждением, мой друг. Я освободил тебя из этой темницы и дарю, могучему воину, свободу от твоих поработителей.

Себастьян окончил свою небольшую речь, переведя взгляд на лицо претеританта, ища в нём какие-либо изменения в характере. Однако этих самых изменений так и не произошло.

– Кто ты? – прохрипел он, на всём том же санскрите. – О каких поработителях ты говоришь? И… где я?

Кристобаль продолжал читать с листка, на котором был записан ряд слов и предложений, вопросов на древнеиндийском языке, как раз на подобный случай. В конце концов, в прошлом ему уже приходилось работать над этим проектом. Этот факт значительно облегчал его нынешнюю миссию.

– Моё имя ничего не значит для столь великого человека, как вы. Для вас, я всего на всего пылинка под ногами. – проговорил Дисмас сдерживая улыбку от собственного лживого раболепия. – Разумеется люди, запревшие вас здесь не считаются с вашим статусом. Они обманули многих, в том числе и меня, вплетая всех в свои гнусные планы. И именно их руками была стёрта вся жизнь во всём известном человечеству мире. Движение колеса Сансары и Нирвана – всё было стёрто этими безответственными глупцами, заполучившими в свои руки недоступные знания и посчитавшими себя чуть ли не равным богам.

– Стёрто? О чём ты говоришь безумный старик? – изумлённо вопросил претеритант, поражённый правдоподобностью обмана Себастьяна.

– Ты узнаешь, как только покинешь подземелье этих беспардонных мерзавцев. И я боюсь, это будет вынужденной мерой.

– И почему же? – засомневался в его доверии древний воин.

– Потому что их ещё можно остановить. Не всё потеряно. Наш мир, былой порядок вещей и природные истины –