Блатной: Блатной. Таежный бродяга. Рыжий дьявол - Михаил Дёмин

ее окружения согласился достать портрет вдовы, а также разведать адреса всех ее резиденций. Переговоры происходили на конспиративной квартире с соблюдением всех мер предосторожности. Был назначен день и час свидания и место, куда должны были быть доставлены фотографии и прочие материалы.

И человек этот прибыл точно в срок. Но как он на сей раз выглядел! У него были отрублены руки и напрочь вырван язык. Полицейские подобрали его в полубессознательном состоянии, истекающего кровью. И спустя несколько дней он умер в больнице. Умер, так и не сумев рассказать ни о чем – ни о своей госпоже, ни о том, кто же и как сумел его разоблачить.

Так что портретный жанр, как видите, иногда бывает делом сложным и рискованным.

Глава 9

Древний дух огня

Я чувствую, что начинаю отвлекаться, уходить в сторону от главной сюжетной линии… А она ведет нас все дальше. Но идет уже не по тропам контрабандистов, а по следам туземных племен и религий.

С самого начала, с тех пор, как только я попал в эти места, я все время хотел повидать таинственных язычников, живущих скрытно, обособленно и поклоняющихся огню… Почему я так настойчиво стремился к встрече с ними? Право, не знаю. Меня всегда гнала куда-то, не давала покоя неуемная моя любознательность. Нередко это приносило мне одни только хлопоты и неприятности. И все же перед Зовом тайны я никогда не мог устоять. И вот теперь. Ну как мне было не прийти сюда? Все-таки ведь подумайте: огнепоклонники! Люди, исповедующие один из самых древних на земле языческих культов! Пожалуй, даже самый древний…

И когда я оказался у подножия высокого гольца[73]и впервые увидел священную пещеру, в которой мерцали тусклые багряные отсветы, я почувствовал себя как бы персонажем фантастического романа. Неким путешественником во времени, переместившимся из XX века в эпоху мезолита.

Где-то в стороне, на востоке, остался сумбурный мой мир со всеми своими тревогами и противоречиями. Со своими пиратскими империями и политическими лагерями. С нацеленными в небо атомными ракетами и гибнущим, рассыпанным по земле зерном… Все это ушло, кануло за гребни гор. А тут царили тишина и покой.

Вечерело. Сквозь голые ветви берез, обступивших поляну, сквозило закатное зарево. Резко, порывами дул холодный ветер. Он посвистывал в кронах и ворошил разноцветные тряпицы, развешанные у входа в пещеру. Тряпицы эти были непростые. Они являли собой ритуальные подношения Духу Огня.

Дух обитал в глубине пещеры, и люди приходили к нему с нехитрыми своими просьбами. Они верили природе, искали в ее проявлениях особый, высший смысл. И, отстав от нашей цивилизации на десятки тысячелетий, отнюдь не спешили нас догонять!

Я не один пришел к Священной пещере, меня сопровождал коренастый кряжистый человек с лицом испещренным шрамами, с маленькими, медвежьими глазками и густой рыжей бородой. Звали его Денис Потапов.

Блуждая в горах, я набрел на деревню, в которой находилась охотничья артель. Здесь добывали «мягкое золото» – горностая, каменную куницу, светлого хоря. Председатель артели и его помощник были русскими, коренными сибиряками. А помощник Денис оказался к тому же выходцем из семьи сектантов – староверов. Когда-то в недавнем прошлом я дружил с сектантами. Теперь мы разговорились, и выяснилось, что у нас с Денисом есть общие знакомые… И вот это обстоятельство сразу же нас сблизило, связало. Старый таежник как бы взял меня под свою опеку. И рассказал немало интересного. Именно с его помощью я приобщился к некоторым здешним тайнам… А также познакомился с религиозными верованиями местных племен.

В этих краях существовала весьма любопытная смесь ламаизма с шаманством. В Центральной Азии, как известно, все северные области находятся под влиянием Тибета. Влияние это чувствовалось и тут. Однако рядом с ним каким-то образом уживались древние языческие культы. Что являлось внутренней сутью такого смешения, симбиоз или антагонизм – непосвященному понять было трудно. Но похоже было: ламаистская линия здесь угасает…

– Странно, – сказал я, – где бы я ни бродил, всюду, по всей Сибири гудят шаманские бубны. Вместо того чтобы исчезнуть с течением времени, шаманы, наоборот, процветают! И никакая власть – ни церковная, ни политическая – ничего не может с ними поделать.

– Так наша, к примеру, власть, – отозвался Денис, – она сама их плодит!

– То есть как это – сама?

– Обыкновенно, – вздохнул он. – Ты вспомни историю. Когда русские впервые явились в Сибирь, они сразу же крестили язычников. И дали им взамен идолов Единого Истинного Бога! Ну а потом пришла советская власть – и от Бога напрочь отреклась. И азиаты опять вернулись к идолам.

Тема эта, видимо, волновала Дениса. Медвежьи глазки его разгорелись, рыжая борода встала торчком.

– Люди не могут жить без веры, понимаешь? Им всегда нужен духовный пастырь. А после революции каких им пастырей дали? Особенно здесь, в тайге… Председателей колхозов?! Смех один. Смех и слезы. Вот тогда-то они и поднялись, шаманы. И набрали силу.

– Но власть и с ними тоже ведь борется…

– Конечно. Но что она может? Это с христианами ей было легко расправиться. Или, скажем, с ламаистами. У нас – церкви, молельни. У тех – монастыри. Все, стало быть, на виду… А шаманство, наоборот, дело скрытное, непонятное. Это, в сущности, нечто вроде черной магии! И капища дикарей разбросаны повсюду: в лесах, в пустынях, на горах.

Разговор этот происходил по дороге к Священной пещере. И, приблизившись к ней, Денис добавил, поигрывая рыжей бровью:

– Вся природа – ихнее капище… Вот, к примеру, языческий храм! Что ты с ним сделаешь? Сломаешь скалу?

– Кстати, об этом, – проговорил я, – об огнепоклонниках… Я давно интересуюсь, какие же у них обряды?

– Ну, какие… Собираются, пляшут, бормочут что-то. Заклинают, стало быть, Огненного Духа… И он иногда является.

– Является? – удивился я. – Дух?

– Ну да. Он вообще-то небольшой. В нем сантиметров пятнадцать всего… Шустрый такой, красненький чертик.

Я глянул на Дениса с недоумением. Мне непонятно было: смеется он или бредит? Неужели он все-таки верит во все это? Странно. Вроде бы толковый мужик…

– Ты что же, – спросил я, – видел его, что ли?

И Денис ответил просто:

– Да, один раз…

– Но ты уверен в этом? – проговорил я, запинаясь. – Ты не ошибаешься?

– Чего ж тут ошибаться? – пожал он широченными плечами. – Другие-то видели. А я что, хуже их?

– И я, значит, тоже… могу… посмотреть?

– А почему бы и нет? – ухмыльнулся Денис. – Если тебе повезет…

И тогда я, осторожно пригибаясь, шагнул под каменные своды.

Вход в пещеру был