Блатной: Блатной. Таежный бродяга. Рыжий дьявол - Михаил Дёмин

И удивительное дело – за все это время погибающий также не проронил ни слова! Он никого не звал на помощь; он боролся за свою жизнь одиноко и молча… И все это походило на сон, на ночной кошмар. Ведь только в скверном сне возможна подобная ситуация! Но в том-то и суть, что здесь я столкнулся с реальностью совершенно непостижимой и пугающе нелепой…

Глядя на окровавленное его лицо, на побелевшие пальцы, судорожно цепляющиеся за камень, я понял, что долго ему не продержаться. Надо было что-то делать – и немедля. На мои призывы и вопли дикари никак не реагировали. А ведь у одного из них висел на плече аркан, и стоило только кинуть его утопающему, как тот был бы сразу спасен! Оставалось одно: спасать его самому.

Я посмотрел, поеживаясь, на клокочущий, плюющийся пеной поток. И со вздохом стащил с себя меховую куртку, купленную недавно у Дениса, ввиду наступивших холодов. Окунаться в ледяную воду мне ужасно не хотелось. И я мысленно проклял дурацкое это племя и собственную свою судьбу. А потом, стоя над откосом, пригнулся – приготовился прыгать…

И в этот момент кто-то цепко ухватил меня за ворот рубашки. Я оглянулся и увидел знакомое лицо охотника – скуластое, неподвижное, похожее на маску.

Хватка у него была железная. Он поднял меня, как щенка. Я дернулся, попытался вырваться – и не смог.

– Пусти! – зашипел я в ярости. – Эй ты, питекантроп! Слышишь, что тебе говорят?

Но он словно бы не слышал. Или не понимал. Или же не хотел понимать… И тащил меня все дальше от берега. Зачем, недоумевал я, и куда? И что вообще все это значит?

Я напрягся изо всех своих сил. Уперся и нырнул ему под руку. Дважды перекрутился так и наконец выскользнул из цепких пальцев. И тотчас же потянулся к ножу.

Изо всех участников Большой охоты я был единственным, кто не имел при себе оружия. Если, конечно, не считать финского ножа, который я по старой бродяжьей привычке всегда носил за голенищем. Но что значил нож в облавной охоте на копытного зверя?

Еще на заре, покидая стойбище, я, помнится, пожалел о том, что не обзавелся вовремя ружьишком. Что мне делать тут с одним финяком, думал я, вряд ли он пригодится… И вот теперь, как видите, он пригодился!

Едва лишь я выхватил нож, как туземец отшатнулся от меня, попятился. И я наконец обрел свободу действий.

И стремительно поворотился в сторону ручья – шагнул к нему.

Но вдруг что-то там изменилось. Неподвижные фигуры туземцев зашевелились. Послышались оживленные голоса. Люди словно бы очнулись от сна. И двинулись дальше в горы.

И я тотчас понял: все кончено. Я опоздал. И спасать мне теперь уже некого!

Глава 11

Под властью страха

– Ничего не понимаю. Абсолютно ничего!

Взволнованный, еще не пришедший в себя после случившегося, я сидел на лавке в избе у Дениса, старательно скручивал папиросу. И никак не мог скрутить: рвалась бумага, просыпался табак…

– Кто эти люди – больные? Ненормальные? – Наконец я закурил, затянулся жадно. – Ничего не могу понять… А ты? – Я в упор посмотрел на Дениса. – Ты-то хоть понимаешь что-нибудь?

– Так я ж тебе уже говорил, – усмехнулся он сумрачно, – мы – это один мир, а они…

– Да, да, знаю, – нетерпеливо перебил я его, – но это еще не объяснение. Существуют же все-таки какие-то общечеловеческие нормы! И во все века и у всех народов спасти товарища считалось доблестью, было делом святым. А у этих сонных идиотов – наоборот…

– Не так все просто, – покачал головой Денис. – И люди эти вполне нормальные. Вполне! Кое в чем они, пожалуй, даже поумнее нас с тобой. Ну а если они порою выглядят идиотами, так тут виною всему их дьявольская религия… – Он посмотрел на меня внимательно. – Ты вообще-то знаком с языческими культами?

– Немного… И в основном с культами северных племен.

– Ну, это все похоже, – махнул он рукой. – Схема всюду одна. Мир туземцев делится на три части – подземную, земную и небесную. На небе и кое-где на земле живут добрые духи. Но их немного.

А все остальное – царство злых… И в общем-то разницу между добрыми и злыми провести трудновато. Все азиатские духи, без исключения, мстительны, ревнивы. И постоянно требуют жертв. Понимаешь? Вот тут-то и причина… И с этим охотником – как было? Ты припомни! Человек упал по дороге в горы, сразу же после камлания…[76]А это что значит? Это значит, что духи потребовали жертву. И естественно, спасать упавшего в такой момент было нельзя азиатам. Было грешно! Потому-то они и сами не двигались, и тебя держали… – И потом, помолчав, добавил, усмехаясь: – И скажи еще спасибо, что вели себя с тобой вежливо.

– Н-да, понятно, – проговорил я. – Хотя нет, постой… Объясни мне, кстати, такую вещь: почему упавший охотник никого ни разу не позвал на помощь? Он ведь все время молчал, вот что было самое жуткое! Все время молчал.

– Ну, во-первых, упавший знал, что ему все равно никто не поможет, – сказал задумчиво Денис. – И к тому же он сам, конечно, верил в то, что приговорен, отдан в жертву. И в сущности, почти уже мертв…

– Стало быть, он и не искал спасения?

– Стало быть, так.

– Какой странный фатализм, – пробормотал я. И вдруг осекся, вспомнив северные поверья о таинственном мюлене.

Когда-то, скитаясь по Якутии и Чукотке, я слышал о мюлене. И даже читал о нем кое-что в старых сибирских журналах. Но все это в ту пору мало меня интересовало. Слишком много было других проблем… И вот оказалось, что все прочитанное и услышанное надежно хранилось в моей памяти. Материал не забылся – он как бы ждал своего часа. И это понятно, тогда ведь я был простым бродягой. А теперь стал писателем, журналистом. И стало быть, час этот пробил!

Уже много веков по всей Восточной Сибири ходили легенды и слухи о таинственных мюленах – полузверях-полулюдях, – внезапно появляющихся весной и исчезающих куда-то поздней осенью… Куда? Среди некоторых якутских племен бытовало мнение, что существа эти – злые духи, скрывающиеся в пещерах Станового хребта. Зиму они якобы спят и выходят наружу с началом лета. И переезд через Становой хребет считался поэтому особенно опасным.

Впрочем, эти духи появлялись и в других местах,