Мать Тереза. Вера творит чудеса - Жан-Мишель ди Фалько

понимает, что с ним. Чаще всего ему не оказывают помощи, и он доходит до стадии клубневидной проказы с более выраженным поражением кожи и нервной системы, а там и до заразной язвенной проказы с летальным исходом. На двух последних стадиях поражается все тело больного: он может потерять один или несколько пальцев, руку, ногу, нос и прочее.

С самой глубокой древности прокаженные полностью изгонялись из общества. Библия предписывает изолировать их; Карл Великий — «добрый монарх с цветущей бородою», — опираясь на Святое Писание, также приказал интернировать всех прокаженных. В Средние века, во время Великой чумы 1348 года, их обвиняли в сообщничестве с иудеями и сатаной, в отравлении колодцев и тысячами истребляли. Хотя болезнь эта не наследственная, от детей прокаженных тоже сторонились. Открытие бациллы — переносчика болезни — и способа лечения сульфамидами и сульфатами ни на дюйм не подвинули многовековых предрассудков, более страшных, чем сама болезнь на первой стадии. Как говорит мать Тереза, «главный враг — не проказа, а страх проказы, из-за которого эта болезнь стала постыдной, а на ее жертв падает нелепое проклятие».

Итак, в 1954 году монахиня узнала, что пять рабочих, живших в том самом нищем квартале, где проходило ее служение, были вдруг уволены, как только работодатель узнал, что у них появились первые симптомы болезни. Ей сказали об этом как раз тогда, когда француз Рауль Фольро объявил первый Международный день борьбы с проказой. Тогда же муниципалитет Калькутты решил переселить больных из квартала Гобра — традиционного места их поселения — в округ Банкура. Это было катастрофическое решение, потому что в Банкуре не было источника воды, а без этого нельзя ни предупреждать, ни лечить болезнь.

И вот для матери Терезы явилось новое дело, и вся ее кипучая энергия целиком направилась на него. Она встретилась с премьер-министром Западной Бенгалии БЛЕ Роем, врачом по профессии, лечившим бедняков и очень близким к народу. Она просила его запланировать подключение Банкуры к городскому водопроводу и без особых затруднений получила согласие. Но тот не знает мать Терезу, кто подумает, что она удовлетворилась таким результатом. Улучшить условия жизни прокаженных недостаточно: им надо показать, что их любят, что они полноценные граждане. Для этого начальница Миссии Милосердия решилась на действие, сильно поразившее общественное мнение. Она устроила специальный день сбора средств для прокаженных. Сестры Миссии пошли по городу с корзинками, на которых было написано: «Пусть прокаженные почувствуют ваше добро». Успех был полный. Жертвователи всех конфессий и каст проявили величайшую щедрость. Ободренная этим успехом, Мать Тереза поехала в Мадрас, где встретилась с бельгийским врачом доктором Гемериксом, проводившим интенсивное лечение проказы благодаря сети передвижных клиник. К больным проказой, слишком часто страдающим от одиночества, надо было отправиться, чтобы захватить болезнь в самом начале и воспрепятствовать неуклонному ухудшению состояния пациентов.

Через несколько месяцев помощь прокаженным стала одним из главных направлений деятельности Миссии Милосердия в Индии. Для них были созданы приемные по всей стране, и мать Тереза, вопреки всем запретам и предрассудкам, давала на эти лечебницы, не считая. Она удивляла даже самих больных: ведь они привыкли к предрассудкам, связанным с их болезнью, и не понимали, как могут монахини служить им у их одра. На собранные средства матери Терезе удалось основать поселок прокаженных в Асансоле. Она прекрасно знала это место 200 километрах от Калькутты: там в 1947 году она лечилась от туберкулеза. Там исключительно здоровый климат, много свободной земли. Через несколько месяцев там вырос Городок Мира. В нем было все: и больница для больных, и школа для детей. Каждая из 400 семей, поселившихся в городке, получила дом с участком земли. Их материально и морально поощряли открывать маленькие мастерские; таким образом, они получили определенную финансовую независимость и входили в контакт с внешним миром. Асансол вскоре стал образцом, которому следовали многие подобные опыты в Индии, а мать Тереза начинала все новые и новые дела.

Ее внешняя и духовная деятельность стали еще активнее в то время, когда вся Католическая Церковь жила событием, глубоко повлиявшим на ее историю: открытие Второго Ватиканского Собора, созванного Папой Иоанном XXIII (1962–1965). Некоторые из решений Собора иные католики встретили в штыки: отказ от латинского языка как единственного литургического, введение коллегиальности как формы церковного управления, явно декларированная воля к диалогу с другими христианскими и нехристианскими исповеданиями и т. д. Все это вызвало внутреннее сопротивление — в одних странах более, в других менее сильное — и даже маленький раскол: монсеньор Лефевр, бывший епископ Дакарский, имевший довольно сильное влияние среди миссионеров, попытался создать свою церковь, не признающую Собора.

Мать Тереза при всех этих переменах сохранила холодную голову. Она не отнеслась к ним с заведомой враждебностью. В своих стычках с некоторыми из членов церковной иерархии она и сама убедилась, что кое-какие реформы необходимы. Некоторые реформы она провела сама, не трубя о них и не дожидаясь созыва Собора. С самых первых шагов конгрегации ее сестры носили местную одежду (сари), а не балахон с чепцом, как западные монахини. Что касается диалога с другими религиями и полного уважения к Другому, то на этом и стояла благотворительная деятельность матери Терезы. Она жила в преимущественно нехристианской стране и помогала без всякого различия индусам, мусульманам, сикхам и парсам. Среди тех, кто оказывал ей поддержку в Калькутте и по всей Индии, наряду с католиками встречались и последователи Вишну, Яхве, Магомета. Дом, в котором разместился орден, продал по очень низкой цене один мусульманин, сказав при том: «Бог мне этот дом дал, к Нему он и возвращается».

Итак, что касается экуменизма и диалога между религиями, мать Тереза намного опередила свое время, воплощая евангельские ценности во всем их богатстве и объеме. Второй Ватиканский Собор в ней, несомненно, нуждался, но она не нуждалась в Соборе, чтобы оставаться верной своим обетам и следовать заповедям Христовым. Поэтому к соборным постановлениям она отнеслась довольно сдержанно, в чем иные не замедлили увидеть признаки отчуждения или скрытого неприятия. Они плохо знали ее — дисциплинированную дочь Церкви, всегда являвшую полное послушание своей Матери. Послушание для нее — главнейшая добродетель, неотделимая от искреннего призвания и от основания всей монашеской жизни — стремления к святости: «Решиться стать святым значит отбросить все, что не есть Бог. Обнажить свое сердце, очистить его от всех вещей, жить в бедности и отрешенности. Отказаться от своей воли, привычек, прихотей, мечтаний и отдать себя в добровольное рабство Богу».

Живя в таком радостном «добровольном рабстве», мать Тереза, конечно, не может пойти