Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск. Премия имени Шарля Бодлера. 200 лет со дня рождения - Коллектив авторов

зулус,

Зажги костер и начинай гулянье,

Чтоб разменять таланта своего

Златые слитки на стекло и водку

И, как индеец, доброй музе-скво

Вручить презенты – ленточек ошметки.

Стихов – на волю выпущенных птиц –

Касается все это очень мало.

Не перед теми падаешь ты ниц.

Награды сгинут. И талант. Как не бывало.

Не куплю я уже собаку

Не куплю я уже собаку,

Тяжело друзей хоронить,

Погуляю один по парку,

Чтобы хлебом птиц покормить.

Птицы – все же дальние други,

А собака – это семья.

Улетят далеко пичуги,

И один, без собаки я.

Фотографий осталось много,

Дети помнят, а внуки нет,

И порой глажу пса чужого –

Тоже радость, ею согрет.

Я – пасечник

Я – пасечник. Слова мои, как пчелы,

В себя вбирают мыслей, чувств нектар.

И в голове моей, как кот ученый,

Блуждает то, что называют – дар.

Невидимой цепочкой нейроклеток

Привязан он к сознанью моему,

И через них проходит скорость света,

Подвластная лишь сердцу и уму.

Добро и свет – вот суть того нектара,

Из них рождается душистый мед,

Который мил и молодым и старым, –

Его народ поэзией зовет.

Где ты, парус мой верный – наитие?

Где ты, парус мой верный – наитие?

Я готов, я жажду отплытия.

Золотое руно верных слов

В гуще прочих искать я готов.

Каждый день буду плыть неустанно

По волнам-словесам океана

И чесать с восхищеньем потылицу –

До чего же влюблен я в кириллицу!

Белый ослик с именем судьба

Белый ослик с именем Судьба

По тропинке семенит к закату.

Неба высь зовуще-голуба,

Тропка то бугриста, то поката.

Спешиться не можешь, не сойдешь,

Распрощаться не дано с Судьбою,

С нею до тех пор, пока живешь, –

Ослик белый, небо голубое.

Ты вези, Судьба, не уставай,

Я – наездник все же не из худших,

Не спешу пока ни в ад, ни в рай,

Ни в другой приют для душ заблудших.

Хоть блуждал порою среди звезд

Мыслями, душою и стихами,

Ослик по земной тропинке вез –

Звезды высоко над головами.

И его за это не корю,

Наших душ земное притяженье

Взглядом в Космос я благодарю.

Белый ослик, продолжай движенье.

В канаве придорожной…

Давай о человечестве радеть

С бутылкою в канаве придорожной.

С хорошим человеком потрындеть

О времени, о мире нашем сложном,

Проблемы мировые порешать

На уровне «высоком», без оглядки

И знать, что не заложат кореша:

Ведь с ними нам играть не нужно в прятки.

Одной не хватит – сбегать за другой

И, должное отвесив каждой твари,

Прийти к согласию: раз мир такой,

В канаве нам сподручнее, чем в баре.

Не в баре, в бочке думал Диоген,

Философы не требуют комфорта.

Ни классов им не нужно и ни сцен,

Без Бога обойдутся и без черта.

Бывает, вступят в спор и с тем, и с тем,

Перемешав привычные картишки.

Для обсужденья нет запретных тем,

И мысли иногда, а не мыслишки.

Пусть не войдут в печатные труды,

А сразу вознесутся в ноосферу.

Садовники не кушают плоды.

Пророки не пиарят свою веру.

Сегодня я, как римский гражданин

Сегодня я, как римский гражданин

(Хоть в паспорте моем стоит другое),

Отбросил «блуд труда», себе я господин,

Досуга радостной иду тропою.

На ней раздумий скорбные плоды,

Писаний многочисленные строчки.

Хоть я в среде людской, но выпал из среды,

Как дождь из туч и как вино из бочки.

Забыл я о наживе, о тельце,

Что золотом нас манит постоянно.

Мой дом – моя собачья будка на крыльце,

Мой парк – лопух и заросли бурьяна.

Под сводами дворцов не видно звезд,

Не видно неба и в цехах фабричных.

И римский гражданин, и каждый блудный пес

К простору неба одинаково привычны.

Работать, чтоб питаться, чтобы жить,

Нас с детства наставляют, приучают

И человека превращают в злую сыть,

Не только волчьей ведь она бывает.

Мы пашем, сеем, жнем и водку пьем,

Придатками машин в цехах синеем,

И забываем, для чего мы все живем,

И распрощаться с этим не умеем.

Но если повезло и удалось

Сквозь заросли работ, труда прорваться,

Стоишь, как радостный и постаревший лось,

Уткнувшись мордой в волшебство акаций.

И вот он здесь, пленительный досуг,

Пусть жизни на него уж не осталось.

Успел, пока не завершен последний круг.

Спасибо, Господи, за эту малость.

Спаси меня, деревьев тень

Спаси меня, деревьев тень,

От солнца знойного. Жестоко

Светило Ближнего Востока,

В его лучах сгорает день.

Он сотней запахов пропах:

Дезодоранты, кремы, мази.

Что будет вид их безобразен,

Вселяет солнце людям страх.

В домах кондиционеров власть,

На улицах – зонты деревьев.

Мне ближе этот способ древний

Укрыться, чтобы не пропасть.

Знал точно, дерево мне друг,

И не считал рабом, слугою,

А этой знойною порою –

Дом для меня и для пичуг.

Природы дар – деревьев сень –

Нас выручает многократно,

Листва живительна, приятна.

Спасай меня, деревьев тень!

Я – с ярмарки уже