Плохой парень - Юлианна Орлова

был, больше, да и волосатее, чего греха таить. Борода расти начала, и я как придурок от этого кайфовал, потому что теперь я смотрелся старше, для нее старше, для остальных уже неважно было.

Никакой нахер бритвы у меня не водилось, и среди всех своих друзей я больше всего смахивал на двадцатилетнего, чем привлекал внимание.

Девки на меня вешались, их можно было пачками собирать и укладывать в кровать, а мне что? Мне никто не нужен был. Нет первый секс я познал с подружкой, потому что чесалось все, гормоны в голову стреляли, да и мысли только к кровати и сводились, а мой единственный объект вожделения воспринимал меня не больше, чем брата своей лучшей подруги.

А ну еще парня, которого она отводила на первую в его жизни линейку. И он там был без передних, млять, зубов!

***

Затем был долгий период самоудовлетворения, когда в фантазиях она была у меня во всех позах и тогда, когда я этого хотел. Батя еще постоянно ругался со мной, что я ванную комнату оккупирую на час, что мол я как баба купаюсь. Я же не купался там.

Ой, не купался, а когда мое внимание к Вале стало слишком очевидным для всех окружающих, батя первый со мной заговорил об этом, вызвав на чисто мужской разговор.

—Я слышал, как ты цветы заказывал нашей соседке, — коротко и без всяких предисловий начал он, окинув меня внимательным взглядом.

У нас с батей отношения всегда были ровные и товарищеские, как бы это странно ни звучало, хоть я в детстве видел его мало. Работа обязывала находиться не дома. несмотря ни на что, он умудрился вбить мне в голову мужские основы, и я не вырос тюфяком, как это часто бывает, если воспитанием мальчика занимается исключительно мать.

—И что?

—Хотел сказать тебе, что скрываться не нужно. Открой лицо и покажи, что ты есть, вот такой вот, и что цветы ты даришь, а не какие-то там мужики, коим в голову даже не пришло показать свое внимание девушке таким образом, — пригубив сигару, батя без тени юмора наставлял меня, сопливого по факту пацана, а я же грудь вперед выпятил и сразу на рога, мол, сами с усами.

—Бать, а я сам разберусь, ты уж извини.

—Вижу я, как ты разбираешься, Юр. В общем, я дал тебе совет, твое дело: следовать ему или нет, но девушка должна знать, от кого получает знаки внимания. Будь мужиком до конца, как я тебя учил. Или кишка тонка признаться?— он вопросительно изогнул бровь и неоднозначно хмыкнул.

Очевидно, подобного от меня он не ожидал, ведь я всегда впереди всех мчался.

—Она на меня как на мужика не смотрит, бать, так что даже если откроюсь, я хер знает, что с ней делать, — удрученно кинул ему в ответ, первым делом желая затянуться. Да, я уже тогда попробовал сигареты, как это случается с любым молодняком.

Но только если на нервах был. Дзюдо не терпело сбитой дыхалки, и мне становилось сложно на тренировках. Тренер это сразу просек.

И не только тренер…

—Любить, ценить и уважать, что с ней еще делать, сын? И как она должна вообще на тебя как на мужчину посмотреть, если ты мужские поступки втихаря делаешь? Мысли прочитать? Запомни, ты все должен проговаривать, даже если тебе что-то кажется очень очевидным. Женщины любят ушами, хотя поступки, конечно, важнее. Ты поступки вперед, а затем словами умаслил, все. К сожалению, просто поступки не катят, это я тебе как муж со стажем говорю. Который иногда виноват в том, что дышит. Но это по секрету, — последнее уже с улыбкой произносит.

И я лыбу начал тянуть, потому что понимал, о чем речь, хоть родители при мне и не ссорились, но иногда я уже мог считывать напряжение. Оно быстро сходило на нет, стоило бате цветы подарить, на свидание пригласить. Вот сколько мне лет, столько он мать на свидания и звал, да и будет звать.

—Любишь?

Он спросил меня таким тоном, как будто дело касалось жизни и смерти. Как сейчас помню, что с гордо выпяченной грудью ляпнул ему тут же:

—Люблю.

—Тогда делай что-то, чтобы она об этом тоже знала, и не смотрела по сторонам как сорока на все сверкающее. Мне семья Рахманиновых нравится, ты знаешь, Валя умная девочка, ты у меня не дурак. Что еще надо? И завязывай с курением, зачем оно тебе? Ладно я. На мне ответственности во, — показал уровень по шею ребром ладони, — а ты приседай, если вообще держаться не получается, или отжимайся. Валька только больше смотреть будет…

Да и было на что смотреть даже тогда. Курить бросил, словам внял. Впереди был гребанный бал, на который идти надо было с парой, а у нас тогда одни парни были. Все как один с бабами, да и у меня аж трое могли станцевать со мной, но я что? Ломал Карину через колено, чтобы она поныла Вальке, мол мне танцевать не с кем.

Сестра у меня мировая всегда была, сразу поняла, что к чему и почему. Да и видела она все, по-заговорчески улыбнулась и тянула кота за яйца пару дней, чем меня из себя выводила.

А потом просто поставила перед фактом.

—Она согласна, коротко раскинь ей, какие там требования к платью.

У меня не было никаких требований к платью, кроме одного — его полное отсутствие. Но тогда я чуть на горящем пердаке не подорвался и не взлетел в космос от радости. Как пацан. Ну хотя почему “как”?

ГЛАВА 22

ЮРА ШОЛОХОВ

И начались тренировки, от которых у меня перманентно в мозгах кисель был, а в штанах дубинка. Тренировались много и часто, но мне все было мало, если анализировать общее время, проведенное с Валей.

Мне было мало ее всегда. И чем больше я рядом был, тем меньше мне было Рахманиновой.

—Вальс? Юра, ты не умеешь танцевать? — с улыбкой спрашивала меня Валя, а я давился слюной, потому что спецом тупил, лишь бы держать ее в руках.

—Научи меня, — бросал в ответ с улыбкой и насмотреться не мог.

Я вообще уже не мог спокойно даже дышать рядом с ней, потому что вело, боялся придавить еще. Она ж вон какая маленькая, а я вымахал, гора. Меня мама учила танцевать вальс еще лет в пять