Плохой парень - Юлианна Орлова

хмыкает он и правда упираясь в меня голышом. Стринги не создают даже намека на то, что готовы скрыть меня от его горячей плоти. А футболка хоть и как платье, но толку от нее?

Мой ужас рисуется на лице красными пятнами, пока я пытаюсь отодвинуться от Юры, но он упирается губами в местечко за ушком и хрипит:

—Доброе утро, малыш.

ГЛАВА 24

ВАЛЯ

Меня пронзает такой ужас, что сложно даже словами передать. Я пытаюсь мягко отделаться от загребущих рук Юры, но тот словно специально вжимается в меня, а Карина ржет и уходит, бросая напоследок:

—ВЫ ХОТЬ ПЕРЕД РОДИТЕЛЯМИ ГОЛЫЕ НЕ ХОДИТЕ.

Вот! Именно этого мне и не хватало для полного, мать его, счастья! Я с особым усилием разворачиваюсь, что Юра сделать мне, конечно, позволяет, вжимаясь в меня теперь спереди! Черт возьми, он и правда голый и готовый.

—Как же утренний секс? Валечка, нельзя же так мужчину своего оставлять…

Клянусь, я очень стараюсь не смотреть вниз, но там не надо смотреть, достаточно чувствовать то, что крупная головка упирается между бедер, надавливая так, что внизу живота опять начинает мучительно тянуть, пригвождая меня к полу и зажигая те самые порочные мысли в голове ярким пламенем.

Шолохов на меня смотрит вязким взглядом, путающимся в моих губах, затем скользит выше, и как только я хочу открыть рот, чтобы высказать ему все то, о чем думаю, он впивается в меня болезненно-опьяняющим поцелуем, вырывая из горла рваный писк.

Боже. Лучше бы я была пьяной, потому что тогда я бы смогла пояснить свое мучительное волнение и сковывающие грудь спазмы. Я бы смогла пояснить, почему коленки трясутся, почему так хочется провести языком по пухлым губам в ответ, и я провожу же!

Почему я вообще реагирую так, как реагирую, расплываясь в сильных руках и позволяя все это блядство в родительском доме, где в любой момент кто-то может появиться в коридоре. Когда он начинает сжимать мои ягодицы и приподнимать меня, я с силой прикусываю его губу, и отрываюсь от того, что мы творим.

—Ты с ума сошел!! — шиплю, но Шолохов снова меня целует, в этот раз развязнее, глубже. Пальцы пробираются под трусики и ныряют во влажные складки, меня просто отключает от приборов, когда он вторгается в меня одним пальцем, а вторым быстро-быстро водит по пульсирующей горошине. Черт!

Насаживаюсь на них в ответ, приподнимаясь и оседая…

—Когда ты податливая и такая послушная, мне нравится даже больше, чем когда бузишь. Хотя когда бузишь, у меня член по лбу бьет, — отрывается на миг и шепчет мне в ухо, слизывая мочку.

Юра уносит меня обратно в спальню, открыв дверь ногой, и итоге мы вваливаемся туда и падаем на кровать.

Все слишком быстро и слишком остро. Футболка летит на пол, путаясь в волосах, белье по швам расходится. Юра направляет в меня член и с силой насаживает на себя, присасываясь к шее.

Пара толчков возносит меня в небеса, когда он, ругнувшись, снова и снова в меня вторгается, покусывая грудь и зализывая свои укусы. Ягодицами я ощущаю налитые похотью яички, пока прыгаю на нем сверху с очевидной поддержкой, потому у меня нет сил больше.

На талии точно останутся синяки, как и по всему телу, всюду, где меня касался Юра.

Он ночью вытрахал меня до остатка.

Я НИКОГДА так быстро не заводилась и никогда не была настолько готовой вот прямо сразу. Обычно это долгие прелюдии, поцелуи и подготовка на уровне полета космос, а сейчас мой полет в космос — это одно прикосновение Юры к воспаленной коже. Один взгляд, поцелуй, но можно и без него, только касание члена к бедрам и хриплый шепот, скользящий по коже.

Боже.

Обхватываю руками широкую шею, стараясь удержаться, когда Юра замирает, одновременно с моим вторым оргазмом, разрывающим реальность надвое. Смотрит в глаза долю секунды и улетает следом, плотно насадив меня на себя так, что я чувствую каждую судорогу наслаждения, скользя взглядом по его расслабленному лицу и приоткрытым губам, со смазанной каплей крови на ней.

Потные и удовлетворенные мы сидим крепко обнявшись. Чувствительная грудь скользит по жесткому волосу.

Дышим адски тяжело.

Я снова занимаюсь сексом с Юрой. И это происходит самопроизвольно. Лбом упираюсь в его плечо и пытаюсь выровнять дыхание. Между ног горячо и немного саднит, потому что очень много секса, и…его член очевидно же крупнее, чем у Леона. и дело вовсе не в длине, а в толщине.

Да и в длине тоже, чего уже греха таить?

Какой кошмар, я уже и это успела сравнить.

—Когда у тебя месячные? Я почитал, есть удачные дни и неудачные. Будем каждый день пробовать, если у тебя нерегулярные. Смотри на меня, Валя, — произносит Юра, перехватив меня за подбородок.

Если бы сейчас зашел кто-то из наших родителей, я была бы в меньшем шоке, чем от произнесенной тирады.

—Утром, в обед и вечером, Валь. Родишь аж бегом. Сначала мальчика, потом девочку. Я бы хотел троих, но там как пойдет, ладно?— он смотрит на меня так, как никто никогда не смотрел.

Ладно, как смотрел он же, когда я, будучи взрослой, отшила сопляка на его балу.

Я привстаю, несмотря на то, что Юра резко против, и сажает меня на свой член еще раз, словно это способствует зачатию больше, чем то, что он в меня кончил уже дважды за последние шесть часов.

—Отпусти, — прошу спокойно, на парня не смотрю, в отличие от него. Все взгляды только на меня, и в нем желание на сто крат выше моего.

Я на удивление, чувствую мандраж, а еще жуткий страх, потому что это мой будущий кто там? Студент? Нет, курсант. Я сплю не просто с братом лучшей подруги, но и со своим курсантом.

Это дурдом.

Даже не начав работать, нарушила устав. И знать не хочу, чем это все чревато.

Юра упирается в мою грудь лбом, дышит тяжело. Ответных ласк, очевидно, не ждет, потому что настроение изменилось, и не заметить это трудно. Я с каким-то звериным трепетом смотрю на пульсирующие мышцы его груди. Сразу столько всего в голове роится, что передать сложно, даже невозможно.

Стараюсь не думать, что вот эти красные полумесяцы оставила я сегодня ночью, да. Я отчетливо помню, как впивалась ногтями в его липкую от пота кожу, как прижималась губами, как проводила по ней языком. Я помню