Страж сумерек - Мария Чернышова

— Подождите, — сказал Ларс. — Вы говорите: город, но ведь Альдбро — простая деревня…

— Когда-то давно Альдбро имело городские права, — объяснил секретарь. — Сейчас селение, конечно, оскудело, но в былые времена… Вы видели тамошнюю киркью? Крепко выстроена для горной деревеньки, не так ли?

Он развел руками, сетуя на постигший селение упадок.

— Итак, крестьяне пользовались лугами около пятнадцати лет, и все было спокойно, но…

Секретарь отхлебнул кофе и продолжил.

— В конце прошлой осени молодой Дальвейг подал иск. Если излагать кратко, не вдаваясь во все тонкости, он утверждал, что жители Альдбро незаконно захватили сеттеры, которые принадлежат ему, и требовал, чтобы они перестали пасти там скот, а также, чтобы выплатили ему, барону Дальвейгу, компенсацию за все то время, что пользовались пастбищами. Сумма внушительная, а для сельской общины и вовсе неподъемная.

— Так, — не понял Ларс. — Вы только что сами сказали, что луга являлись «правом общины». Так почему же?

— Позвольте, гере ленсман. Я не сказал: «являлись», я сказал, что луга считались «правом общины». Это вещи разные.

Ларс про себя проклял юридические закавыки. Даже говорят с вывертом. Всякое терпение лопнет от этого крючкотворства.

— Так, но чьи же они на самом деле?

— Этот вопрос и составляет сущность тяжбы, — строго ответил секретарь, допивая кофе.

— Ясно, — Ларс покрутил чашку. — Но глядите, ведь если за Альдбро до унии существовало «право общины» на сеттеры, то должны быть документы, это право подтверждающие. Я прав?

— Совершенно точно. В идеале, должна быть жалованная грамота городу, скрепленная печатью короля, и соответствующая запись в Королевском реестре земель, который хранится в Федериции.

— Ну, и в чем тогда сложность дела? Либо они показывают документы, либо нет.

— Не все так просто, как кажется, гере ленсман. Дело осложняется тем обстоятельством, что этому предполагаемому «праву общины» около четырехсот лет. Не все документы переживут подобный срок. Книги Королевского реестра за нужные годы погибли во время Большого наводнения вместе с южным крылом королевской канцелярии, затем в столицу пришла чума, и было отнюдь не до восстановления бумаг. А что касается грамоты…

Секретарь оглянулся на дверь и понизил голос.

— Здесь вообще история странная. Сами понимаете, такие документы должны сберегаться очень тщательно. А герсир Альдбро не может предъявить грамоту в суд, но клянется, что она существует. Словом, тянет время.

— И как он объясняет ее отсутствие?

— Говорит, что все старинные документы, хранившиеся в Альдбро, были куда-то перевезены при ремонте киркьи, и, чтобы обнаружить грамоту, нужно проверить все архивы нашего и соседнего герадов. Точнее, так утверждает не он, а его представитель Кнуд Йерде.

— А что судья?

— Господин судья со вниманием отнесся к обеим сторонам и давал достаточно времени на сбор доказательств, но терпение у него заканчивается. На прошлом заседании он заявил, что отсрочка последняя, и если документы не будут представлены, он вынесет решение. Но Кнуд Йерде — человек на редкость настырный. Он приезжал сюда пару недель назад: вновь требовал переноса заседания. Сейчас судья немного приболел, но, думаю, к назначенному сроку он выздоровеет, и тогда…

— Понятно. А я могу увидеть документы, которые предоставил судье барон Дальвейг?

— Если надо… Сейчас принесу.

Секретарь исчез в коридоре, оставив Ларса вертеть чашку с остатками кофейной гущи. Вскоре он вернулся с тощей папкой.

— Вот, прошу вас.

Ларс развязал тесемки. Исковое заявление барона, составленное на отличной белой бумаге, копия старинной грамоты короля Гакона на пожалование Мортимеуса, третьего барона Дальвейга, землями в приходе Альдбро, заверенная у нотариуса, квитанция об уплате судебной пошлины, отзыв на иск от общины Альдбро — несколько листов, исписанные ровным четким почерком, свидетельские показания старожилов, еще какие-то квитанции… Похоже, дела общины Альдбро плохи. Была ли она на самом деле, исчезнувшая грамота? Или смышленые фермеры сами наградили себя угодьями? Да, но тогда…

— Но, позвольте, а как же они вернули себе земли после восстания и принятия конституции? Община же должна была представить документы, чтобы подтвердить древнее право.

— Помилуйте, гере ленсман, — секретарь криво улыбнулся. — Вы, не сочтите за дерзость, молоды, но все же вспомните, как в те годы делались дела. Старый барон Дальвейг был рад уже тому, что сумел сохранить остальные земли. Вряд ли кто-то требовал с фермеров древние свитки. Они просто выгнали стада на сеттер, и дело с концом.

— Может быть, — Ларс поднялся. — Что ж, благодарю за помощь.

— Рад был посодействовать доблестной полиции.

Ларс подумал и вынул из кармана серебряную монету.

— Что вы, что вы… — с преувеличенным испугом принялся отказываться секретарь.

— Это благодарность за подробный рассказ. Не буду напоминать, что наша беседа…

Секретарь расплылся в улыбке.

— Ну да, ну да. Понимаю. Тайна следствия…

По пути через площадь Ларс размышлял о нападении на Дальвейга. Дело казалось простым, хоть сейчас судье на стол (ну, не сейчас, а когда выздоровеет): парень взял отцовское ружье, утром подстерег барона в лесу, выстрелил, ранил, испугался и убежал, обронив цепочку. Все, точка. Поздравляю вас, гере Иверсен, с раскрытым за полдня преступлением!

Все да не все. Возникали вопросы, и они зудели в мозгу, точно навязчивые комары теплым вечером. Как парень узнал, что Дальвейг поедет в город, почему не выбросил газетный листок? Но это вопросы второстепенные.

Главный: для чего Бьярне Тильсен вздумал стрелять в молодого барона?

После всего услышанного вчера в Альдбро и сейчас в суде этот вопрос казался проще вареной картошки. Жители Альдбро обозлены на Дальвейгов, суд вот-вот вынесет решение, по которому им придется отказаться от лучшей части пастбищ и выплачивать огромную сумму истцу, парень берет ружье и идет расправляться с виновником.

И что дальше? Да ничего. Даже если бы он убил Дальвейга, разве это бы отменило решение суда? Да баронесса бы обязательно добилась развязки в свою пользу! Ради памяти о сыне! К тому же мстить заранее, когда слово судьи еще не сказано? Глупо. Тогда что же остается? Попытка припугнуть? Или просто желание сорвать злобу?

Или он все усложняет, и ответы лежат на виду? В любом случае, сначала надо допросить Бьярне. Ночь в тюрьме должна была заставить парня подумать. Может, он станет разговорчивее.

Ларс крикнул дежурного — немногословного пожилого