Насилие. Микросоциологическая теория - Рэндалл Коллинз

55

Часто утверждается, что встречи на игровом поле замещают собой межнациональное насилие и выступают способом примирения врагов, хотя в таких встречах заодно и присутствует тенденция к разжиганию и даже формированию враждебных межнациональных отношений. Ричард Сайпс [Sipes 1973] на основе сравнения домодерных обществ пришел к выводу, что те из них, где имелись игры, напоминающие войну, также чаще нападали на другие общества. Этот момент не имеет непосредственного отношения к вопросу международных (или в данном случае межплеменных) соревнований; несомненно, здесь существует множество причин, поскольку для проведения международных спортивных состязаний необходимы то или иное мирное состояние и международные контакты. Учитывая это обстоятельство, можно задаться вопросом: какие более отдаленные последствия имеет спорт? В Древней Греции Олимпийские игры проводились в регионе, где постоянно происходили насильственные конфликты между полисами, а борьба за честь на Олимпийских играх получала шовинистическое толкование.

56

Имеются в виду события на стадионе «Лужники» 20 октября 1982 года во время матча 1/16 Кубка УЕФА между московским «Спартаком» и нидерландским «Харлемом», когда во время давки при выходе с трибун погибли 66 человек (Коллинз приводит несколько неточные данные). Однако этот инцидент едва ли можно считать примером футбольного хулиганства, поскольку причиной гибели болельщиков стали непродуманная планировка подтрибунных помещений и неправильные действия персонала арены по организации логистики зрителей (в дальнейшем директор и главный комендант стадиона получили судебные приговоры за халатность). Аналогичный эпизод имел место на стадионе «Айброкс» в Глазго в 1971 году, где во время давки также погибли десятки болельщиков. – Прим. пер.

57

См.: [Dunning et al. 1988]. История бейсбольных матчей в Америке в некоторых из перечисленных аспектов была схожей: в начале ХX века места для публики за пределами поля были стоячими, а зрительская зона была отделена от поля только канатами. В 1908 году в Нью-Йорке состоялся нашумевший матч, в заключительной части которого толпа зрителей выбежала на поле, когда команда хозяев в девятом иннинге совершила ран, который все посчитали победным. Однако бежавший в этом раунде игрок хозяев по фамилии Мёркл не коснулся базы (поэтому инцидент в дальнейшем получил название «промашка Мёркла»), и гости, «Чикаго Кабс», погнались за мячом сквозь толпу, коснулись базы, после чего потребовали от «Нью-Йорк Джайентс» вернуться в игру, а их ран был аннулирован. В конце сезона, когда на кону стоял чемпионский титул, состоялась переигровка при небывалом скоплении зрителей; этот матч несколько раз прерывался из‑за вторжения болельщиков на поле, а когда «Джайентс» потерпели поражение, на стадионе начались беспорядки.

58

Во время чемпионской серии матчей Американской бейсбольной лиги между «Бостон Ред Сокс» и «Нью-Йорк Янкиз» в октябре 2004 года фанаты последней команды приветствовали питчера соперника Педро Мартинеса рефреном, напоминающим детскую песню. После того как «Бостон» проиграл несколько матчей, Мартинес заявил журналистам, что «Янкиз» напоминают его отца, и фанаты постоянно скандировали одну и ту же фразу на манер песни: «Кто твой папа? Кто твой папа?» вверх-вниз в малой терции, в точности повторяя мелодию детсадовской дразнилки, предназначенной для изгоя в группе дошкольников (традиционно «Ня-ня, коза-нянька»).

59

«Они считают себя истинным сердцем клуба, а большинство игроков – простыми наемниками» (из личного общения с Энтони Кингом, ноябрь 2004 года). «Настоящий матч происходил не на стадионе, а на улицах за его пределами. Именно здесь обнаруживались толпа, пресса, телекамеры и публика» [Buford 1993: 215].

60

Разумеется, есть и существенные различия: участники слэмов практикуют псевдонасилие и в идеологическом плане кардинально отличаются от футбольных хулиганов, равно как и от скинхедов – их ближайшего американского аналога.

1

Джордж Лакофф в своем анализе общепринятых идиом, используемых для выражения гнева, даже утверждает, что указанная расхожая теория является точной производной от человеческого опыта – что причины насилия действительно именно таковы [Лакофф 2004]. Между тем Лакофф не предлагает никаких доказательств этого, помимо собственно языковых выразительных средств.

2

Именно поэтому важно проводить различие между реальным физическим насилием и прочими разновидностями агрессивности. Социальные активисты и официальные контролирующие органы, в чье поле зрения входят различные виды насилия и жестокости, пытаются расширить определение и масштаб данной проблемы, представляя вербальную агрессию и эмоциональные вспышки в качестве отдельных форм «абьюза», «харассмента» или «буллинга», после чего панацеей от агрессивности (как сопровождаемой насилием, так и без него) объявляются различные программы «управления гневом». Однако такой подход сильно запутывает причинно-следственные связи: реальное насилие невозможно объяснить при помощи модели обычных, институционализированных пререканий; причинно-следственные схемы двух этих явлений противоположны в своих важнейших аспектах. Элайджа Андерсон описывает ситуацию, когда группа чернокожих подростков из городского гетто смотрит видеофильм о том, как разрешение конфликтов может выступать альтернативой дракам [Anderson 1999: 97]. Их реакция на увиденное – отвергнуть такую альтернативу как нереалистичную, поскольку подростки полагают, что насилие можно предотвратить или по меньшей мере сдерживать, лишь устроив демонстрацию притворного гнева и других поз из уличного кодекса поведения (для понимания контекста этой и последующих цитат из работ известного американского исследователя «уличного кодекса», профессора Йельского университета Элайджи Андерсона необходимо отметить, что этот чернокожий социолог длительное время использовал метод включенного наблюдения за жизнью расовых гетто крупных городов США. – Прим. пер.).

3

Гоффман дает следующее определение этого понятия: «Действия, предпринимаемые человеком для того, чтобы все, что он делает, соответствовало его лицу. Работа лица помогает нейтрализовать „инциденты“ – события, символические следствия которых грозят потерей лица» [Гофман 2009: 27]. – Прим. пер.

4

В незападных обществах зачастую присутствуют еще более строгие стандарты защиты собственного лица и спасения лица другого человека; у того же Гоффмана (см.: [Гофман 2009: 31–32]) приводятся некоторые сравнения с классическими китайскими манерами поведения; о современных китайских и японских манерах см. соответственно работы [Bond 1991; Ikegami 2005]. Практики взаимодействия в этих культурных регионах производят впечатление ультраконфуцианских.

5

В качестве примера можно привести события, развернувшиеся в академической сфере США около 1970 года. В ходе политической дискуссии один профессор ударил другого, в результате началось судебное разбирательство, и первый профессор, несмотря на то что был весьма выдающейся фигурой в своей отрасли знаний, не смог получить новое назначение в американском университете; в конечном итоге все