Машина смерти - Джин Мастейн

Гаджи был свободен. Дениз понравилась эта идея. В их распоряжении отныне была большая квартира. В ней она когда-то провела много ночей, будучи няней, а несколькими ступеньками ниже встретила своего будущего мужа. Они переехали в начале 1973 года. Некогда он начал свою жизнь на нижнем этаже; затем, когда его отец ушел из семьи, переместился выше – и теперь, после того как умерла его мать, оказался на самом верху своего родного бункера.

На управление автомастерской Нино выделял ему две сотни долларов в неделю, но раз в месяц вычитал из общей суммы 165 долларов в качестве ежемесячной платы за проживание. Доминика это ужасно злило – как-никак его мать помогала выплачивать ипотеку за бункер, – но он принял эти правила как еще одно проявление специфического поведения Нино: одной рукой он давал, а другой забирал. Кроме того, Нино обеспечил молодую пару мебелью на общую сумму две тысячи долларов (правда, за это вычитал из зарплаты Доминика еще 75 долларов в неделю).

1 августа 1973 года у Дениз родилась девочка. Выбирая имя для малышки, новоиспеченная мать и ее муж хотели воздать дань уважения его усопшей матери, но подумали, что имя Мария может принести ребенку несчастье. Они остановились на имени Камария, в котором «Ка» не имело особого смысла, но служило для придания благозвучности.

Ни тогда, ни когда-либо после Нино не усадил Доминика рядом с собой и не объяснил, как устроен этот мир. Он ни словом не обмолвился о том, что Карло Гамбино контролировал целую империю, управляя отрядами солдат, возглавляемых капо, которые подчинялись заместителю босса. Дядюшка просто понемногу приоткрывал занавес. Иногда он приводил цитаты из своего любимого фильма «Крестный отец». Больше всего ему нравился эпизод, в котором больной дон, передавая бразды правления сыну Майклу, говорил так: «Я не сожалею о моей жизни. Я отказался от того, чтобы как дурак танцевать на канате, который держат все эти придурки… Я не извиняюсь».

– Это про меня, – говаривал Нино. – Я тоже не извиняюсь.

4. Порядок вещей

Неторопливо расхаживая туда-сюда в янтарном свете фонарей у входа в «Вилла Боргезе», ресторан на углу, Энтони Гаджи, казалось, поджидал тех, с кем собирался поужинать. Соседи, которые догадывались, чем он занимается, могли бы предположить, что он решает, стоит ли взять реванш после не слишком удачной игры в кости в подвале соседнего дома. Никто и представить не мог, насколько опасно просто находиться рядом с этим человеком.

Было 2 марта 1975 года. До полуночи оставалось несколько минут. С тех пор как умерла Мария Монтильо, прошло два года. Нино жил в районе Бат-Бич, на северо-западном углу 20-й и Бат-авеню. В квартале к западу по Бат-авеню, в 62-м участке полицейского управления Нью-Йорка, или просто «шесть-два», была пересменка. Нино, находившийся в двух кварталах от своего дома, готовился воздать по одному старому счету.

На углу 20-й улицы он увидел каштановый «плимут». Крошечная точка света блуждала внутри по ветровому стеклу. На переднем сиденье угадывались очертания человека. Нино был доволен – все шло как надо. Потом он заметил машину, припаркованную в запрещенном месте, у гидранта, что делало ее легкой добычей для только что заступивших на смену полицейских из «шесть-два». Из-за этой непредвиденной заминки его сердцебиение участилось. Он вглядывался в полумрак вокруг машины в поисках своего партнера, обычно такого надежного, – Роя Демео. Однако того нигде не было видно.

Нино волновался все сильнее. На этом задании Рой был дозорным, прикрывавшим тыл. Если бы кто-то появился на горизонте, он должен был похлопать по багажнику «плимута» и таким образом подать знак человеку внутри погасить фонарик и пригнуться. То же должен был сделать и Нино. Человек в машине закладывал взрывчатку под переднее сиденье и прикреплял детонатор к двери со стороны водителя.

Машина принадлежала мелкому игроку в кости Винсенту Говернаре, тому самому подростку, который двенадцать лет назад сломал нос Нино, когда тот напал на него и его друзей с молотком из-за того, что те слишком откровенно восхищались хорошенькой девушкой, невесткой Нино.

Этим вечером Нино собирался избавиться от слабого места в своей упорядоченной жизни, исполнив свой давний обет: «Когда-нибудь я достану этого упыря». Его позор и поражение от рук местных подростков несмываемым пятном легли на его репутацию. Он не сомневался, что настанет день, когда это пятно будет смыто. И вот такой день настал.

После той драки семья Говернара уехала из города. Лишь за несколько месяцев до описываемых событий один из людей Нино, осведомленный о сути проблемы, увидел, как Винсент проезжает по кварталу; он пытался следовать за ним, чтобы выяснить, где тот живет, но потерял его из виду. В этот вечер, по дороге к Нино, он снова засек знакомый «плимут», припаркованный в двух кварталах от дома Гаджи. Говернара сам шел прямо в руки к Нино.

Но где же, черт возьми, Рой? Вена на шее Нино вздулась. «Прижав» распространителя порнофильмов Пола Ротенберга, а затем убив его, чтобы защитить Нино и себя от разоблачения, Рой действовал эффективно и безжалостно и показал себя хорошим партнером. Однако позднее, когда худшие из его страхов стали воплощаться в реальность и налоговое управление взялось за расследование его отчетов, Рой стал переживать и начал принимать валиум. Нино, который остерегался даже аспирина, поднял его на смех – дескать, все это расследование не более чем карточная игра для юристов, – но Рой выписывал и выписывал себе рецепты.

Нино решил, что Рой снова запаниковал. Обеспокоенный тем, что человек в машине совершит ошибку и разнесет их всех на куски, он прошелся мимо «Вилла Боргезе» в надежде, что Говернара сидит внутри и ужинает. Рой же пропадал неизвестно где, подвергая всех опасности быть обнаруженными.

Внезапно на тротуаре появилась фигура человека, слишком худого, чтобы быть Роем, – просто прохожий, который подходил к машине сзади. Нино направился вперед, чтобы похлопать по капоту, дав сигнал человеку внутри пригнуться, но было уже слишком поздно. Человек в машине закончил свою работу и стал перебираться с водительского сидения на пассажирское. Он открыл дверь, вышел из машины и столкнулся с прохожим лицом к лицу.

Некоторое время мужчины просто смотрели друг на друга. Затем незнакомец быстро отвел взгляд и продолжил свой путь: как гласит народная молва, это самое мудрое поведение в Бруклине. Если бы его вызвали для дачи свидетельских показаний, он никогда не смог бы опознать в человеке, который вылез из машины, Доминика Монтильо.

В свое время Доминик говорил жене, что на Нино можно работать и