Жизнь Леонардо, мальчишки из Винчи, разностороннего гения, скитальца - Карло Вечче

все Средиземноморье прервал безжалостный мститель Лоренцо, по приказу которого Барончелли в июне был схвачен в Константинополе и, благодаря налаженным связям Медичи с турками, немедленно выдан.

Бернардо, доставленного во Флоренцию в цепях 23 декабря, поспешно предают суду и уже 29-го, за два часа до рассвета, вешают из окна Палаццо дель капитано, всего в паре шагов от Синьории, не позволив даже сменить турецкое платье, которое он носил на Востоке и в котором совершил свое последнее путешествие. Казнят в чем есть.

Стоя под окном Палаццо в этот предрассветный час на исходе года, Леонардо глядит на чулки и сапожки Бернардо, качающегося на холодном ветру.

Потом достает «книжечку» и принимается набрасывать «портрет повешенного», а после, чтобы не забыть ни единой детали, описывает и цвета экзотических одежд. Вернувшись домой, он переносит все это на чистый лист, сперва шунгитом, потом пером и тушью, тщательно, словно дотошный нотариус, составляя к этой фотографии post mortem[152] жутковатую опись: «Коричневая шапочка / черный саржевый дублет / черная чоппа на подкладке / синяя джубба[153], подбитая / лисьим мехом / а по сторонам ворота / отороченная бархатом / черным и красным / Бернардо ди Бандино / Барончильи / чулки черные»[154].

Вероятно, он надеется получить заказ на портрет осужденного в момент казни. «Позорный портрет» – жанр устрашающий, но в современном Леонардо обществе сравнительно востребованный: этакий пример истинного правосудия в назидание потомкам. Боттичелли в июле 1478 года заплатили целых 40 флоринов за портреты восьми повешенных заговорщиков, выполненные в технике фрески на стене этого самого дворца, прямо над воротами Порта-делла-Догана: в пересчете на голову, каждого казненного оценили в пять флоринов.

Леонардо находится под впечатлением и еще одной картины: фрески XIV века в Бадии, где устроил семейную усыпальницу его отец, – той, что изображает висящего на дереве предателя Иуду. Важная деталь: в 1478 году Барончелли уже был заочно увековечен Боттичелли в числе восьми повешенных. Его фигуру сопровождает мрачная эпитафия, приписываемая самому Лоренцо: «Я, Бернардо Бандини, новый Иуда, / предатель, свершивший убийство во храме, – вот кто я / мятежник, которого ждет еще более жестокая смерть». Так что, попав во дворец, осужденный вынужден пройти под собственным мертвым образом и прочесть издевательскую надпись.

Но чего же хочет Леонардо? Чтобы Синьория наняла его переделать фреску Боттичелли?

Впрочем, это печальное бремя на него так никто и не взваливает. От созерцания мертвого тела Леонардо чувствует себя как никогда одиноким. И нищим: если бы не помощь еще одного нотариуса, сера Маттео, время от времени подбрасывающего художнику немного денег, он бы не наскреб даже на пропитание. «Деньги, какие я получил от сера Маттео / сперва 20 серебряных флоринов, затем трижды по 3 сольди, затем 6 флоринов / затем еще 3, и 3, 3, 40 сольди и 12 флоринов»[155].

Рассчитывать на любимого дядю Леонардо больше не может: Франческо окончательно вернулся в Винчи и в кадастровой декларации за 1480 год заявляет, что живет «в своем доме без ремесла и средств». К отцу тоже не обратишься, хотя у того денег хватает.

21

Поклонение волхвов

Флоренция, 1480–1481 годы

Сер Пьеро тем временем продолжает скупать дома и землю в Винчи: в общей сложности набирается три имения, двадцать шесть земельных участков и три крестьянских дома, включая и старую маслодавильню в Анкиано, где родился Леонардо. Однако с 1469 года в числе «ртов» своего семейства сына он больше не упоминает.

Его новая жена Маргерита, потеряв в 1477 году новорожденную дочь Маддалену, дарит ему в конце 1478 года второго мальчика, Джулиано, а в 1480 году появляется на свет еще один, Лоренцо.

Некоторое время семья, покинув виа делле Престанце, превратившуюся в стройплощадку для нового палаццо Гонди, непрерывно переезжает, пока, наконец, 1 марта 1480 года не перебирается в большой дом по виа Гибеллина, принадлежавший Ванни ди сер Ванни. Отныне и до конца своих дней сер Пьеро станет жить там в окружении многочисленных законных детей[156].

Для Леонардо в этом доме места нет. Он больше не может называть семью отца своей. Как, впрочем, и ни одну другую – ни в прошлом, ни в будущем.

Тем не менее сер Пьеро всегда будет рядом – не выходя из тени, мучаясь чувством вины перед незаконнорожденным сыном, чье величие он смутно ощущает. И видя, как Леонардо перебивается с хлеба на воду, не в силах отыскать собственный путь, Пьеро в очередной раз пытается помочь ему заполучить работу получше, чем рисовать повешенных.

Долгие годы он оказывает нотариальные услуги регулярным каноникам святого Августина из монастыря Сан-Донато в Скопето, неподалеку от Порта-Романа; приор Бенедетто Ардинги да Фиренце и викарий Антонио ди Якопо да Верона – его добрые друзья. Так Пьеро узнает, что некий Симоне ди Антонио ди Пьеро, шорник и отец одного из братьев той же обители, оставил монахам недвижимость в Вальдельсе при условии, что те закажут роспись образа для главного алтаря и составят приданое какой-нибудь девушке скромного происхождения.

Монахи обращаются к Леонардо, и тот в конце марта 1480 года заказ принимает: вероятно, на основании неформального или даже устного договора, скрепленного простым рукопожатием. Скорее всего, решающую роль тут сыграло именно вмешательство Пьеро, поскольку нотариус, со своей стороны, предоставляет себя в полное распоряжение монастыря, то и дело лично поднимаясь по тропе, начинающейся от ворот Порта-Гаттолина, и только за 1480–1481 годы оформив для Сан-Донато бесчисленное множество документов[157].

Но время идет, и в июле 1481 года встревоженные монахи считают необходимым внести договор черным по белому в собственный реестр, так называемую «Ведомость Е». В этом документе Леонардо поначалу именуется «Лионардо ди сер Пьеро да Винчи», чтобы молодой человек не забывал, какую роль в соглашении сыграл его отец. В последующих записях монах-писец проявляет к художнику чуть больше уважения, добавляя к имени Лионардо аббревиатуру «М», то есть «мастер». Наконец-то хоть кто-то признает его таковым: это первый случай, когда в документах, касающихся Леонардо, встречается подобное именование.

Образ должен быть закончен в течение двадцати четырех, самое большее тридцати месяцев: то есть, считая от конца марта 1480 года, к концу марта или концу августа 1482 года. Однако монахи, очевидно наслышанные, что молодой художник имеет привычку бросать работу на полпути, не слишком ему доверяют и потому включают в текст весьма жесткие условия.

Так, после сдачи работы художник может получить треть имения в Вальдельсе, которую, однако, не должен ни продавать, ни даже сдавать в аренду, поскольку монахи оставляют за собой право в течение трех лет выкупить ее обратно за 300 флоринов. Кроме того, художнику придется из своего кармана оплачивать краски, золотой порошок, необходимый для одежд, нимбов и фона, и все прочее,