Альманах «СовременникЪ» №3(23) 2021 г. - Альманах Российский колокол

– Все, что надо для вас и промысловиков. Заходите в дом, Валентина там, наверное, заждалась гостей. Не часто вы у нас бываете.

Женщины приехали с полярной станции, расположенной в бухте Амбарчик, в семи километрах от фактории.

Жена Нила уже успела накрыть стол. На ней была камлейка из фланели, белокурые волосы спускались до плеч. Она обрадовалась гостям, голубые глаза, как полевые васильки, сияли на светлом лице. Обнявшись с женщинами, произнесла:

– Раздевайтесь и проходите к столу.

Нил принес свежемороженую нельму и начал строгать тонкими ломтиками. Виктор оценил удобство кухлянки: она быстро снималась, не требуя расстегивания, так как была без пуговиц. Только теперь он смог разглядеть приехавших женщин. Каждой не было и тридцати лет, вели они себя как заправские полярницы. Чувствовалось, что Элла была лидером и заводилой. Она постоянно улыбалась и говорила не смолкая. Ее подруга Ольга работала на полярной станции поваром, ее муж – метеорологом.

За столом велся разговор, связанный с жизнью в Заполярье. Для Виктора все было ново и интересно. Он внимательно слушал и почти не принимал участия в разговоре. Его удивило, что в поселке есть чукчи, помнящие американского «купца» Свенсона и умеющие говорить по-английски.

Прощаясь, Элла пригласила всех назавтра приехать на «полярку», отметить праздник 7 ноября. Нил помог женщинам погрузить на нарту предназначенный им груз, а Виктор не стал даром терять время, взял ведомость и отправился в поселок переписывать население. Несколько домиков, собранных из плавника, приютилось на берегу реки, у кромки Северного Ледовитого океана. Здесь Виктор намеревался нанять упряжку собак для поездки по факториям. В первом домике, в который он вошел, за столом сидела веселая компания. На столе стояла начатая бутылка спирта, лежали строганина, куски мяса. Неожиданно для себя Ветренко поздоровался на английском языке:

– Гуд дэй!

Пожилая женщина подняла на него глаза и бойко заговорила по-английски.

– Ради бога, не надо так быстро говорить, – взмолился Виктор, – давайте лучше общаться по-русски.

Это была мать фельдшера Шуры. Ее хорошая память сохранила события начала двадцатого века. В устье Колымы ежегодно приходила шхуна американского «купца» Свенсона. Со всей округи для торговли съезжались чукчи со своими семьями и стадами многочисленных оленей. Собирались яранги, разводились костры, начинались праздник лета и большая торговля. Они называли себя оленьими чукчами и меняли шкуры оленей на жир нерп и тюленей у береговых сородичей. Жир служил источником отопления и освещения яранг в длительные зимние ночи. Американцы привозили муку, сахар, оружие, украшения, а главное – виски. Все это менялось на пушнину. Матросы, утомленные плаванием, переселялись в яранги, после их отплытия многие женщины рожали детей-метисов. Кому-то из моряков приглянулась молодая красивая колымчанка, и у нее родилась дочь Шура.

На следующий день Нил запряг собак в нарту и с женой и Виктором поехал на полярную станцию с ответным визитом. Стояла безветренная погода, легкий морозец не затруднял дыхания. Собаки дружно бежали, нарта легко скользила по занесенному снегом прибрежному льду океана. По пути Нил заехал в небольшую бухту, чтобы проверить поставленные подо льдом сети, называемые «порядком». Виктор помогал ему вынимать из сетей попавших крупных нельм. Отдельные рыбины достигали десяти килограммов. Витя думал, что Нил повезет рыбу с собой на полярную станцию, но тот оставил ее на льду и продолжил путь.

– Почему оставил рыбу? – удивленно спросил он. – Это же хороший подарок.

– Думаешь, у них нет рыбы? Здесь без рыбы никто не живет, а этой надо замерзнуть. На обратном пути заберем.

На полярной станции их уже ждали. Просторная кают-компания сияла электрическим светом. На стенах висели картины и портреты членов Политбюро. Записывая в ведомость полярников и осматривая комнату, Виктор подумал, что здесь всё как в любом общественном помещении на материке.

В центре помещения стоял накрытый стол, собрались все сотрудники: три семейные пары и одинокий пожилой моторист. С мороза внесли большое блюдо строганины, и гулянье пошло в традиционном порядке. Выступивший первым начальник станции назвал сослуживцев полярниками-зимовщиками, оторванными от Большой земли. Виктор подумал: «Надо же, они полярники, а Нил и все чукчи – просто жители».

Празднование длилось до глубокой ночи, а на следующий день продолжилось, и гости только к вечеру поехали на факторию. По дороге Нил предложил Виктору заехать к охотнику-отшельнику Куклину:

– Тебе надо его включить в перепись, заодно посмотришь, как живут охотники.

– Чем знаменит Куклин?

– Я называю его «трёкалой».

– Это что означает?

– Он говорит без умолку, скоро в этом убедишься.

Упряжку остановили у прибрежной полосы. На мысу, выдвинутом далеко в море и обдуваемом со всех сторон ветрами, стоял домик. До берега пришлось идти между валунами, обточенными морскими волнами. Снег не успел еще их полностью прикрыть. Ноги часто ступали на крупную гальку, скрытую под снегом, и скользили по ней. Идти приходилось осторожно, чтобы не подвернуть ногу. Подойдя к избушке, Виктор увидел невысокого худого мужчину, поджидавшего их. По заросшему рыжими волосами лицу трудно было определить его возраст. Избушка, собранная из плавника, от времени почернела и напоминала домик Бабы-яги. Мужчина, узнав Нила, обрадовался и пошел ему навстречу. Видимо, такие моменты на кромке океана бывают нечастыми. Он засуетился и пригласил неожиданных гостей в дом. Соскучившись по общению с людьми, говорил без остановки.

Виктор осмотрел избушку. Узкие нары, маленький столик и металлическая печь – вот и все ее убранство. Улучив момент, когда хозяин на минутку замолчал, спросил:

– Вы живете здесь круглый год?

– Конечно!

– Не выезжаете на материк?

– А что мне там делать?

– Так и со скуки умереть можно.

– Скучать здесь некогда. Летом ловлю рыбу, зимой ставлю капканы на песцов. У меня есть приемник, он прекрасно берет «Голос Америки». Материковые глушилки сюда не достают, так что слышимость прекрасная. Хотите послушать Америку?

Виктор моментально отказался и заторопился ехать, подумав: а вдруг тот работает на КГБ и сообщит, что они слушали Америку.

У нарт их с упреком встретила Валентина:

– Вы не могли еще дольше задержаться у отшельника?

– Могли, – ответил Нил, – да вот Виктор отказался послушать «Голос Америки».

По пути забрали оставленный улов и, уложив в мешок, привязали к нарте. Рыба замерзла и казалась железной. Около фактории их ожидал эвенк, приехавший сдать пушнину и отовариться продуктами.

Прощаясь с ним, Нил сказал:

– Заверни по пути к чукче Ненину, передай ему, чтобы завтра приехал на упряжке собак. Надо охотоведа провезти по побережью.

– Конечно, заверну, – ответил эвенк.

Когда тот уселся на нарту и крикнул собакам, чтобы бежали резвее, Виктор спросил:

– До дома Ненина далеко?

– Почти